17 ноября 112 лет назад в Москве на средства известной московской благотворительницы Алексеевой была открыта первая муниципальная глазная больница братьев Алексеевых. Ныне это Московский научно-исследовательский институт глазных болезней имени Гельмгольца.
Еще раньше 306 лет назад (1706) Петр I издал указ «О постройке за Яузой рекой, против Немецкой слободы, в пристойном месте для лечения болящих людей госпиталя». Сегодня это Главный военный клинический госпиталь имени Николая Бурденко – первое государственное лечебное учреждение в России.
Вот так совместно государство и меценаты создавали не только здравоохранение, но и систему образования, театры, музеи. Собственно все, чем мы гордимся сегодня. При советской власти, понятно, меценатов не стало, но власть взяла на себя заботу о счастье народном. В самый разгар Гражданской войны в 1919 году в Москве была организована станция «Скорая медицинская помощь» – первая в советской России.
Теперь у нас нечто под названием «капитализм», что подразумевает наличие очень богатых и просто богатых людей, в том числе обуреваемых стремлением творить добро. Но что-то я не слышал, чтобы наши олигархи, банкиры и прочие «денежные мешки» построили больницу, детский дом, приют для инвалидов.
Буквально на днях от нашей общественной организации «Фонд Дьячкова» представительница побывала на семинаре «Социальная интеграция людей с инвалидностью». Проходил семинар в Свердловской области (поселок Верх-Нейвинский), где меценат из Норвегии создал «Центр социального искусства» для людей с ограниченными возможностями здоровья. Здесь даунята и люди с тяжелой формой ДЦП овладевают трудовыми навыками на основе комплекса художественных ремесел. Они получают профессии с последующим трудоустройством, а результаты их работы успешно реализуются.
25 лет назад я предложил создать такой комплекс у нас в области. Правда, у меня он назывался прозаично – жилищно-производственный комплекс для инвалидов. Был разработан проект, выстроена концепция, представлена подробная программа, шло оформление земли близ курорта «Серноводский». Но грянули 90-е, губившие любые гуманистические идеи и проекты. До сих пор мне горько, что уникальная идея, на тот момент не имевшая аналогов, не осуществилась. А ведь все могло быть подхвачено энтузиастами, будь у нас нормальный закон о меценатстве и благотворительности. Сегодня у нас больше способствуют приходу в эту сферу жуликов и проходимцев, поэтому в мировом рейтинге благотворительности Россия занимает 138 место из 156 стран.
Хотя именно в нашей стране благое дело насчитывает более 1000 лет. Князь Владимир уставом 996 года обязал духовенство заниматься общественным призрением, определив десятину на содержание монастырей, церквей, богаделен и больниц. Екатерина II создала приказы общественного призрения, заботившихся об устройстве и содержании больниц, сиротских, работных и для душевнобольных домов.
В 1802 году было создано императорское человеколюбивое общество, тратившее на благие цели около 2,5 миллиона рублей. В начале XX века распространились акции «кружечных» сборов, благотворительных базаров, лотерей. После революции государство взяло ответственность за решение всех социальных проблем на себя. Так и жили.
В новую Россию буквально хлынули так называемые «благотворительные организации», чаще всего с большой помпой, претензиями, награждениями «благотворителей года» (?). Хотя 56 процентов наших соотечественников уверены, что благотворительность не терпит саморекламы, шума, некрасиво это все. Добрые дела должны делаться анонимно. Трубить о милосердии – последнее дело.
До революции в богатых домах часто бедных кормили обедами – это было нормой жизни, никто этим не хвастался. Спасти, приютить, помочь – это идеалы христианских ценностей. Теперь – это мода или жажда показать, выпятить себя. Российские толстосумы интересуются главным образом искусством (выставки, премии, артисточки, пиар-шоу). Эдакий чисто политический, эстетический расчет – приятное с полезным. Впрочем, и таких немного – один из 500 наиболее богатых людей страны. Ну и в городе их немного. Чтобы угодить властям и собрать свою престижную коллекцию предметов искусства, надо быть богатым и честолюбивым. А всякие инвалиды, да и чистая любовь к искусству, – накладно очень. Приятное времяпровождение и самолюбование – это да!
На Западе нет такого настороженного отношения к благотворительным фондам, как у нас. Там воровать стыдно и неприлично. У честных фондов все открыто и доступно в постоянно обновляемом режиме. В них думают об эффективной помощи, а не о расходах на огромный аппарат, там заботятся о чистоте пожертвований и независимости отдающих деньги. Так что нам по этой части лет до ста расти еще, хотя появляются добровольческое движение и надежда на него. Бескорыстие становится модой, лишь бы только (как у нас умеют) добровольцев не использовали, чтобы их трудом прикрывать свои махинации.

Сергей ДЬЯЧКОВ,
почетный гражданин Тольятти