Мировой финансовый кризис. Трудно сказать, что будет дальше, одному Богу известно, но некоторые промежуточные итоги социально-психологической направленности можно подвести (на конец октября, начало ноября). Почти двадцать лет реформ, преобразований и прочих то радикальных, то не очень решительных переустройств, втрамбовали и зацементировали в сознание многих веру в худшее. Веруя в скверный вариант развития событий, меньше шансов оказаться в глупом положении, жизнь жестко учит этому. Грустный факт устоявшегося мировоззрения...
Кризис на жизни моего знакомого Николая Кудрасова не сказался никак. Утром он спокойно выходил из дома, приезжал на работу, на которой в атмосфере вежливо-конструктивного сотрудничества выполнял должностные обязанности; никаких разговоров про сокращения и урезания зарплаты. Жизнь шла тихим, уверенным курсом (повезло мужику, как и многим другим). Вокруг все было привычным и будничным, и если бы не телевизор, - это в некотором роде исчадие зла, -- который Кудрасов смотрел вечерами, и разговоры коллег, которые как назло тоже смотрели телевизор, то он бы вообще не подозревал, что кризис имеет наглость наличествовать. Но телевизор работал исправно и бойко-тревожные нотки в голосах ведущих, а также коллег, жарко делившихся друг с другом впечатлениями, отравляли сознание. Все спокойно, но мысли упорно концентрировались и четко укладывались в формулу: «Врешь - не проведешь!» Вечером пятницы эта концентрация достигла критической отметки. Кудрасов подхваченный сумеречным порывом поехал в банк и обнулил счет.
Лысо-полосатый черт выскочил из табакерки и попутал. Кудрасов взял на работе три дня за свой счет...
Долларов в обменном пункте не было; хмуро-сосредоточенные, финансово-озабоченные люди кружили рядом, перешептывались. Почему-то эти обстоятельства положили железобетонной плитой на душу Кудрасова уверенность, что он поступает правильно - купил две тысячи «зеленых» у какого-то субъекта. Потом пункт заработал. Кудрасов понял что переплатил. Сильно переплатил. Переплатил будет даже сказано... Какие он произносил слова в те минуты записать не получается (пробовал - бумага краснеет). Кризис для Кудрасова явил себя во всей красе...
Гараж он купил не торгуясь (хотя свой был и давно). Только потом пелена, окутывающая мозг, просветлела, стала не такой насыщенной, и Кудрасова проняло - это был не гараж, то есть эти кирпичные стены когда-то задумывались не как гараж, это было некое подобие бытового помещения; над потолком проходили трубы, покрытые чем-то рыжевато-нехорошим; виднелись круги вентилей и что-то еще очень напоминающее сталактиты. Как сказали знающие люди, здесь постоянно сыро, а порой чрезвычайно сыро по банальной причине утечки воды. И переплатил он много, даже если сопоставить отданную сумму не с этим непрерывным источником Н2О, а с настоящим гаражом. Расстроился неописуемо. Растрепанность чувств притупила бдительность и он помял дверь машины, когда ставил ее в гараж (не купленный, старый). Мировой финансовый кризис в проекции на материальную сторону жизни Кудрасова явственно усиливался...
На рынке Кудрасову показалось, что два мешка сахара и один муки будет мало. Мало будет и три сахара и два муки. Николай широко и отчаянно махнул рукой и купил семь сахара и пять муки...
Незаслуженно репрессированное здравомыслие было амнистировано и осторожно возвращалось к вечеру третьего дня. Кудрасов пил очень переслащенный чай и тихо ненавидел Америку. Черт, довольно кряхтя, устало возвращался в табакерку.
Я бы посмеялся над ним, но сам пережил нечто подобное только го-о-ораздо меньшего размаха. Если и смеюсь то над собой. Исключительно.
Александр ВАСИЛЬЕВ,
специально для «Вольного города»