Возможно, у нас что-то не так с историческими традициями, народ не тот, в том смысле, что личное благополучие ставит в массе своей выше возможности полноценного участия в политической жизни, не домогается истерически воспетой отечественными «либералами» экономической свободы, демократия редкостной формы и прочее своеобразие. Но чего не сможет и не станет делать даже самый утонченный и взыскательный критик нынешних российских властей, так это отрицать стремления оных разъяснить подведомственному народу едва ли не каждый свой шаг или намерение. Из президентского блога хоть не вылезай, вселенские пресс-конференции Владимира Путина еще с его президентства стали традицией, а паче чаяния нужда возникнет, так и установочную статью подготовят, а заодно и ее широкое и всестороннее обсуждение. Ирония в данном случае просто неуместна. Это можно только приветствовать. Вот и вчера президент Дмитрий Медведев подвел итоги уходящего года и определил наши перспективы. Державно и планетарно. Но сие для неспешного и вдумчивого чтения или прослушивания. Автору же этих строк хотелось бы остановиться лишь на нескольких событиях 2009 года без претензий на эпичность.

 Не исключено, что кому-то мой выбор может показаться слишком произвольным, субъективным, и все же из всего многообразия событий уходящего года я бы выбрал следующие: катастрофа на Саяно-Шушенской гидроэлектростанции, смерть Егора Гайдара, всплеск интереса к наследию Иосифа Сталина и усилия по поддержке федеральным центром АВТОВАЗа. Эти события и процессы объединяет не только близость во времени, но и несомненно имеющаяся, на мой взгляд, внутренняя связь между ними.
 Никогда не относил себя к сторонникам российских коммунистов, поскольку их позиции, даже имидж, отдают неуместной в нынешнее время архаикой и глубочайшей скукой, но в одном плане им нельзя не отдать должного. До совсем недавнего времени они оставались едва ли не единственной политической силой в России, кто постоянно привлекал внимание государства и общества к проблеме деградации и разрушения производственного аппарата и инфраструктуры, доставшихся нам от советского периода. Хоть ты тресни, но сказки коммунисты могли рассказывать только про свой «научный коммунизм». В оценке ряда действительно идущих разрушительных процессов они оказались в общем-то реалистами. Теперь лавинообразная деиндустриализация страны стала излюбленной темой в критических по отношению к российской власти рассуждениях и тех, кого уж никак не отнесешь к левым идеологам и политикам.
 Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, увы, стала наглядным примером деградации и разрушения производственного аппарата и инфраструктуры, оставшихся от СССР. Кроме того, она ярко продемонстрировала, что и с так называемыми «эффективными» собственниками, ради явления которых народу российскому все вроде бы и затевалось, дело обстоит отнюдь не блестяще. Нет, они, конечно, научились «эффективно» экономить на ремонте и обслуживании подобных объектов. Но количество человеческих жизней, коими оплачивается подобная «эффективность», растет год от года. И наше не в меру деликатное и неназойливое в некоторых отношениях государство уже просто не может игнорировать эти проблемы. Ведь речь-то теперь идет даже не о конкурентоспособности российской экономики, а просто об историческом выживании страны, которую с грустной иронией кое-кто уже называет не иначе как ЭреФией. Надо, в конце концов, что-то строить и производить. (В нашем Тольятти за последние пару десятков лет не построено ни одного предприятия, которое бы что-то реальное производило. Зато моллов, торгово-развлекательных центров и прочих очагов потребительской культуры -- сколько угодно. Кто бы спорил, что они нужны. Однако…) И государству нашему уже не отсидеться в роли «ночного сторожа». Хотя ему, по большому счету, и не удавалось подремать в таком качестве никогда. Российское государство, тем более после семидесяти лет советского проекта, никогда не сможет самоустраниться ни из экономики, ни из социальной сферы. Более того, ему придется инициировать и реализовывать в этих сферах крупномасштабные проекты. Если совсем серьезно, то в басни про всесилие пресловутой «невидимой руки» рынка не слишком-то верили даже во времена Адама Смита. По крайней мере, серьезные дельцы, отдавая должное новомодным тогда теориям, предпочитали подстраховаться и у законодателей, и у исполнительной власти. В истории Великобритании подобных примеров сколько угодно.
 Смерть Егора Гайдара стала глубоко символическим событием. Вслед за «отцом» либеральных реформ, скорее всего, уйдут в прошлое и остатки либеральных иллюзий. Сам-то Гайдар их вряд ли питал. У него были свои задачи, и он их решал как мог. Им двигало что угодно, только не альтруизм. Человек его уровня образования и информированности не мог не знать, что в современном западном капитализме (а в советские времена он у нас изучался весьма досконально) практически не осталось первозданного экономического либерализма. Даже в период тэтчеризма и рейганомики в Великобритании и США не было не только слома, но даже сколько-нибудь заметного демонтажа механизмов государственного регулирования социально-экономических отношений. Гайдару и тем, кто стоял за ним, был нужен форсированный рывок в какой угодно, но капитализм. Задачу он свою решил. Благодарственные слова покойному высказаны, в том числе президентом Дмитрием Медведевым и премьером Владимиром Путиным. Правда, гайдаровскими рецептами они уже вряд ли воспользуются. Жаль только, что вместе с экономическим либерализмом оказался дискредитирован и либерализм политический, на котором основана традиционная западная демократия. И, видимо, надолго.
 Не менее символичными являются и нынешние ожесточенные споры о личности Иосифа Сталина и его историческом наследии. Это уже не тот ветхозаветный спор «красно-коричневых» (убийственно-оскорбительное для старших поколений выражение приписывают Егору Гайдару) и «демократов». В сущности, такое внимание к личности, которую уже, казалось бы, стерли в порошок, объясняется, по-видимому, тем, что все мы сейчас вновь оказались перед историческим выбором: либо прозябание страны и постепенное угасание ее государственности, либо рывок вперед. Если это все же рывок, то естественным образом возникает вопрос: кто будет движущей и направляющей, творческой силой этого процесса? С нашим крупным бизнесом все более или менее ясно. Даже глава государства не слишком лицеприятно и довольно критически о нем высказывался. В громадной стране, да с таким пореформенным «креативом», реально концентрировать и перераспределять ресурсы для осуществления необходимых проектов может только государство. Проблема в том, как государству самоочищаться. Полноценные демократические институты или репрессии? Тут тоже придется делать выбор.
 Ситуация, возникшая на тольяттинском автозаводе, показала, что государство свой принципиальный выбор все же сумело сделать. Меры федерального центра, направленные на поддержку и дальнейшее развитие предприятия, всем дают ясно понять, что государство не намерено уходить из социально-экономической сферы. Так называемые моногорода не будут брошены на произвол судьбы, что экономикой управляют трезво и реалистически мыслящие люди, понимающие, насколько сейчас высоки ставки, и готовые взять на себя ответственность за принимаемые и совсем не простые решения. Конечно, надо понимать и то, что действие происходит в России. А посему воплощение в жизнь, скорее всего, будет отличаться от запланированного образа. И все же предприняты серьезные меры, что позволяет смотреть в будущее без иллюзий, но все же с некоторым оптимизмом. 
 Хочется верить, что кто-нибудь из не слишком отдаленных потомков доживет до того времени, когда знаменитый афоризм Виктора Черномырдина («хотели как лучше, а получилось как всегда») потеряет свою актуальность, а его смысл будет понятен только очень узким специалистам.

        Игорь  ЕЛИЗАРОВ,
кандидат исторических наук,
специально для «Вольного города»