Общество
На самом дне: без воды, тепла и денег

-- Где ваша дочь?
-- Я не знаю.
-- Когда она приходила последний раз?
-- Вчера, потом опять ушла.
-- Но ей всего 15 лет, где она ночует?
-- Я не знаю, -- спокойно ответила Галина Владимировна и закурила.
 К сожалению, это диалог из реальной жизни. Самое страшное, когда становится ясно: мать не врет, она действительно не знает, где ее дочь.
У 42-летней Галины Моисеевой пятеро детей. Старшая, 20-летняя Катя, с матерью не общается, живет отдельно и не желает даже навещать родительницу. Данил с матерью контактирует, но жить не хочет, вместе с девушкой снимает квартиру. Стоит ли говорить, что 18-летний Алексей поступил так же, как брат с сестрой? 
12-летний Саша и 10-летний Женя живут в школе-интернате №3, в их отношении мать лишена родительских прав. И только 15-летняя Даша формально находится под опекой Галины Владимировны. Почему формально? Мать не занимается девочкой,  та даже не ходит в школу.
-- Старшие дети не хотят жить с матерью, которая обитает на заброшенной даче, без тепла, воды и элементарных удобств. Теперь понимаете, что младшим там не место? -- рассказала начальник ОДН Центрального района Светлана Волкова. -- Семья приехала из Ульяновска несколько лет назад. Сначала Моисеева торговала на цветочном рынке, но вот уже длительное время нигде не работает. Иногда выпивает, но особо не увлекается.
За то, что Даша не ходит в школу, мать привлекали к ответственности, предлагали вариант, чтобы девочка посещала образовательное учреждение два раза в неделю по вечерам, но воз и ныне там. Галина Владимировна соглашалась с сотрудниками ОДН, но дальше этого дело не пошло. Более того, Даша состоит на учете и постоянно находится в бегах. Девочку уже ловили на мошенничестве. В парке она познакомилась с молодым человеком, решили выпить пива. Через некоторое время Даша попросила у нового знакомого телефон, чтобы позвонить,  и исчезла. Беглянку нашли, телефон парню вернули.
-- Мы отправляли девочку в центр временного содержания, а когда закончился срок, мать за ней даже не приехала, забирали ее оттуда сотрудники ОДН. Теперь история повторилась, Даша вновь убежала. Сегодня мы решили приехать на дачу, чтобы посмотреть, в каких условиях живут мать и дочь. 
Картина, которая предстала перед нами, едва въехали в дачный массив за химзаводами Старого города, заставила вздрогнуть -- повсюду покосившиеся заброшенные домики. В одних нет окон, у других -- крыши, третьи, кажется, сейчас развалятся. Словом, зрелище жуткое. «Как они живут, здесь ни души нет?» -- пронеслось в голове, когда мы подъехали к дому.
На общем фоне домик Моисеевых, расположенный в глубине массива, на первый взгляд, показался вполне ничего, у него есть крыша и окна. На покосившийся забор и ржавые предметы, разбросанные по участку, можно закрыть глаза. Встречать нас с лаем выбежали две собаки, спустя некоторое время появилась заспанная хозяйка.
-- Входите, только Даши нет дома, -- сказала Галина Владимировна, пропуская нас в комнату.
Впрочем, комната -- это сильно сказано. Цементные стены и тусклая лампочка -- первое, что мы увидели, затем в нос ударил сильный запах табака. На старом столе -- незамысловатая посуда, по бокам две кровати. На них, накрывшись какими-то тряпками (язык не поворачивается назвать это одеялами), спали двое мужчин, при нашем появлении они даже не проснулись. Среди этого ржавого убранства непривычно выглядел вполне нормальный телевизор.  Даже одетые в пальто, мы отметили, что в комнате  холодно.
-- Здесь нет отопления, как вы живете? -- спросила Светлана Волкова.
-- Нормально, -- ежась, ответила хозяйка, -- дровами топим. Это мы еще утеплили дом, было холоднее.
-- А зимой?
-- Тоже дровами.
-- Вы по-прежнему не работаете?
-- Нет, -- ответила хозяйка, -- меня нигде не берут. Сожитель мой помогает иногда председателю дачного массива, тот ему немного платит.
Словно «в подтверждение» ее слов глава семьи отвернулся к стене и засопел.
Выглянув в маленькое низкое окошко (единственное в комнате), большое похожее на банное, я не обнаружила на участке ничего, отдаленно похожего на баню.
-- Как вы моетесь? Где воду берете?
-- Вода в колонке есть, она тут недалеко, а моемся… Летом проще, можно холодной ополоснуться, зимой ходим в баню к председателю массива, когда пускает. А старенькая стиральная машинка у нас есть, можете посмотреть.
В этот момент еле закрывающаяся дверь распахнулась, и в лачугу забежали собаки. Набегавшись на улице по грязи, они легко вспрыгнули на стол и кровать, на что хозяйка никак не отреагировала.
-- Что вы едите?  Вряд ли в заброшенном массиве есть магазин.
-- Уж не шикуем, -- уклончиво ответила Моисеева, -- обходимся как-то, летом свой огород кормит, зимой сложнее приходится.
 -- Сколько лет назад вы из Ульяновска приехали?
-- Десять, у меня там дом есть в деревне, кирпичный.
-- Так почему не вернетесь?  Там условия проживания лучше.
-- Работы нет там, область бедная.
Доводы хозяйки показались как минимум нелогичными. Если там есть хороший дом, не лучше ли возвратиться и  заняться подсобным хозяйством, чем здесь жить за чертой бедности -- без работы и копейки?
 Моисеева предложила нам подняться на «второй этаж», где, оказывается, тоже спали сын с невесткой. Взглянув на узкие, покосившиеся ступеньки, которые вот-вот сломаются пополам, от этой идеи мы отказались.
-- Даша по-прежнему в школу не ходит? -- спросила Светлана Волкова.
-- Нет, -- покачала головой «любящая» мать, -- я ей говорила, что ходить надо, только толку нет.
Уезжая, я поймала себя на мысли, что в чем-то понимаю 15-летнюю Дашу: жить в таких условиях не то что ребенку, взрослому практически невозможно. Понятно, что половина «убранства» позаимствована семьей в соседних заброшенных домах. Удивляет позиция Моисеевой: кажется, что она смирилась, довольна своим положением и даже строит планы на будущее:
-- Надо дом укреплять. Вот, видите, мы уже ямы вырыли…

Ольга ПЕТРОВА

Просмотров : 3984
 
Погода в Тольятти
Сегодня
ночь -4...-6, ветер 0 м/с
утро -2...-4, ветер 1 м/с
Завтра
день 5...7, ветер 3 м/с
вечер -1...1, ветер 3 м/с