После гибели первенца Наталья Савченко думала, что закончилась и ее жизнь. Первые три месяца были как в тумане: она что-то делала, с кем-то разговаривала, слушала чьи-то утешения, но помнит это с трудом. Спасибо мужу -- Евгений поддерживал как только мог. Именно он, проанализировав события последних месяцев, заметил:
-- Врачи ведут себя странно. Как будто знают подлинную причину смерти Насти, но не хотят говорить и на всякий случай отводят от себя подозрения. Давай выясним, что случилось с дочерью...
Замуж Наталья вышла в 19 лет и по большой любви. Тогда она была студенткой института сервиса. Евгений -- постарше, поэтому уже работал в строительной фирме. У обоих первый брак и желание иметь детей. Обычно молодые стараются пожить для себя и не спешат обзаводиться потомством, особенно если в семье кто-то учится или собирается стать студентом.
А тут все наоборот. Имя девочке выбирали вместе, правда, муж хотел назвать Лизой, жена -- Настей. Потом решили, что “Настенька” звучит мягче, волшебнее, ласковей.
Девочка родилась нормально, но через два месяца мама заметила, что у дочери начали отекать глазки. Хождения по врачам особого эффекта не дали. С 30 ноября по 12 декабря  они лежали в детской городской больнице № 1, которую у нас по-прежнему зовут многопрофильной. Насте поставили диагноз “отек Квинке”.
После выписки из больницы состояние малышки, к сожалению, не улучшилось. Обеспокоенная мама 29 декабря принесла ребенка на прием к главврачу той же больницы.
Дальше события стали развиваться стремительно. Главврач выписала направление в областную больницу имени Калинина, но с учетом новогодних праздников предложила у них пройти курс терапии. Наталья согласилась.
В полдень малышку подняли в отделение реанимации.
-- Я сначала отказалась давать согласие на катетеризацию, как чувствовала. Но врачи заявили, что без моего письменного согласия они ничего не станут делать. Я, опасаясь за здоровье дочери, согласилась. Реаниматолог Блохина ничего про состояние Насти не спрашивала, и я не видела, чтобы она изучала медицинские документы, -- рассказала потом в суде Савченко.
Минут через сорок с момента катетеризации Наталье вынесли синюю дочь, у которой на правой ключице был пластырь. Через этот пластырь  сочилась кровь.
Примерно через час малышке поставили капельницу. Вдруг пришла медсестра и сказала, что перепутала метку, до которой необходимо прокапать препарат. Наталья напряглась, но до нужной метки препарат еще не дошел.
Постоянно через пластырь сочилась кровь. Савченко бросилась к медсестре:
-- Кровь у Насти идет. Может, сделаете перевязку?
Медсестра сделала, но через короткое время опять просочилась кровь. Снова сделали перевязку, и так -- четыре раза.
-- Кровь все равно идет! Вызовите дежурного врача! -- запаниковала Наталья.
Врач не шел, то ли оказался занят, то ли виной всему были надвигающиеся новогодние праздники. Савченко побежала по этажу. А что ей оставалось делать, если кроха уже закатывала глаза?
Когда повезли в реанимацию, одна из работниц больницы стала бурчать:
-- Не видите, я ем?! Что, пешком три этажа дойти не можете?
Через десять минут из отделения реанимации вышел врач и огорошил Наталью вопросом:
-- Сердце мы девочке завели. Что у вас случилось?
Потом у малышки опять остановилось сердце, его опять завели.
-- Идите в палату, ждите там, -- посоветовала врач Наталье.
Савченко ушла, но вскоре попросила свою мать Екатерину Геннадьевну, которая тоже приехала в больницу, сходить к реанимации. Когда Екатерина Геннадьевна вернулась, Наталья по лицу матери все поняла.
-- Господи! За что?!
О подлинной причине смерти ребенка супруги Савченко узнали не сразу. Врачи, не сговариваясь, утверждали, что всему виною внутриутробная инфекция.
-- Если инфекция была, то почему мне о ней сказали только сейчас, после смерти Насти? Почему раньше не сообщили? Почему не назначили лечение? -- спрашивала Наталья врачей, которые старались избегать с ней встречи.
Даже участковый педиатр не очень охотно побеседовала с Натальей. На резонный вопрос о причине смерти врач ответила:
-- Я сейчас не помню, что в карточке написала.
По странному стечению обстоятельств и патологоанатом не заметил поврежденную подключичную артерию, дав заключение, что смерть наступила вследствие развития комбинированного заболевания -- врожденной инфекции с осложнениями.
Почти два года (!) супруги Савченко добивались правды. Сначала уголовное дело было возбуждено в отношении неопределенного круга лиц. После комплексной комиссионной экспертизы, проведенной в Самаре, стало ясно: при подключении катетера ребенку проткнули правую подключичную вену. В итоге -- “было причинено колотое ранение, проникающее в правую плевральную полость, с повреждением артерии”. Ранение привело к острой кровопотере.
Так на скамье подсудимых оказалась Татьяна Блохина. Это врач-реаниматолог, работает в больнице с 1992 года, мать-одиночка, воспитывает несовершеннолетнюю дочь. Кстати, в марте этого года отметила свое пятидесятилетие.
Ей было предъявлено обвинение в халатности, то есть неисполнении или ненадлежащем исполнении должностным лицом своих обязанностей, повлекшем по неосторожности смерть. Татьяна Павловна с обвинением не согласилась. В суде пришли к выводу, что в действиях Блохиной нет врачебной ошибки либо несчастного случая, но имела место преступная небрежность. Ее действия были квалифицированы как причинение смерти по неосторожности, но и с этим обвинением подсудимая категорически не согласилась.
Тем не менее, реаниматор признана виновной -- два года условно с лишением права занимать должности, связанные с врачебной деятельностью в системе органов здравоохранения. Это лишение -- на три года. Кроме того, ей в счет возмещения морального вреда нужно выплатить Наталье Савченко 200 тысяч рублей. Блохина считает приговор несправедливым и намерена его обжаловать.
-- А вы не будете обжаловать приговор? -- спросил я Савченко, когда она пришла в редакцию.
-- Как мать, я считаю приговор мягким. Посоветуюсь с адвокатом, это Владимир Рогов. Я пришла, чтобы сказать через газету ему спасибо, -- ответила Наталья.
-- А каким образом вы нашли Рогова?
-- Я обращалась к нескольким адвокатам, они сказали, что не возьмутся за это дело. По их мнению, оно проигрышное. Тогда знакомые посоветовали прийти на прием к Владимиру Борисовичу, который принимает по понедельникам в “Вольном городе”. Я пришла, все рассказала. И  в ответ услышала: “Не плачьте, я вам обязательно помогу”. И помог. Спасибо, а то я начала разувериваться в людях.
А еще спасибо моим одногруппникам. Я ведь хотела забрать документы из вуза. Они узнали, пошли в деканат и попросили меня не отчислять.
-- Вы закончили вуз?
-- Да. Потом пришли родственники и сказали: “Мы знаем, что тебе плохо, выходи на работу. Мы поможем устроиться”. Сейчас я бухгалтер в строительной фирме.
-- Наталья, а как вы теперь относитесь к врачам?
-- Я не против врачей. Я против тех, кого из них нельзя называть врачами.
Сергей РУСОВ