День памяти жертв политических репрессий был установлен в 1991 году, но во всеуслышание об этом заговорили за 35 лет до этого, после так называемого «закрытого доклада» Хрущева, зачитанного на 20-м съезде КПСС. И до сих пор доклад почитается в либеральной среде как своего рода антисталинская библия, хотя теперь специалисты знают: сам доклад -- эдакая дымовая завеса, за которую спрятался Никита Сергеевич, лично виновный в массовых репрессиях в Москве и на Украине.
Озвученные разоблачения в документальной основе оказались сотканы сплошь из лжи: в результате фабрикаций псевдоисследований, уничтожения и сокрытия документов. Замелькали жуткие цифры безвинно пострадавших, назывались десятки, сотни (!) миллионов.
Сегодня совершенно точно известно: генпрокуратура на основании документов рассмотрела 636302 дела в отношении 901127 человек, из них реабилитировано 637614,то есть почти 264 тысячи пытались «примазаться». Причем дела рассматривались начиная с 20-х и вплоть до 60-х годов (например, дело Рудольфа Нуриева). Таким образом, в годы «большого террора» погибло 0,4 процента населения (простите меня, что цифрами меряю боль и страдания; у меня самого арестовали дядю за фамилию Юсупов, дескать, не из княжеского ли рода).
Но в результате реформ Петра Первого погибло 20 процентов, во время французской революции -- 5 процентов малочисленных французов. Наша Гражданская война сгубила каждого пятого жителя России. А чего еще можно было ожидать, когда после отречения Николая Второго его портрет выбросили вверх ногами из зала, вдумайтесь, Священного Синода (!). «Любит, любит кровушку русская земля», -- говорила Анна Ахматова.
Когда начинаешь тщательно разбираться в списках расстрелянных, понимаешь жуткую логику репрессий. Скажем, у Василия Шукшина отца забрали по доносу соседа, влюбившегося в мать писателя. По бытовым, не политическим мотивам пострадала большая часть арестованных на местах. Думаю, что и сегодня из 38-40 тысяч ежегодно пропадающих бесследно большинство сгинуло по тем же причинам и с помощью все тех же.
Я давно уже не путаю политическую борьбу за власть и человеческую подлость, в основе которой безнравственность, зависть и алчность.
Что же касается довоенных политических процессов -- это статья особая. Заметьте, в конце 20-х -- начале 30-х расстрелов не было, а большинство осужденных, отсидев, вернулись и многие были награждены и обласканы властью (примеры: историк Дмитрий Лихачев, инженер Лев Ройзман).
Но грянул 37-й -- и поехали «воронки». В юности мне попалась довоенная книга американских журналистов «Тайная война против Советской России». С тех пор верю не словам, а только фактам. А они таковы. Началась двухлетняя схватка между троцкистами, грезившими лишь о мировой революции, и Сталиным, осознавшим историческую закономерность возрождения российской империи, без чего выиграть схватку с фашизмом было бы невозможно.
Наступила эпоха, как сейчас говорят, модернизации-мобилизации России. Понятно, что в такой борьбе, как на дуэли, все решается кровью. Сталин ехал на похороны матери, когда узнал о заговоре военных. Месяц он нигде не появлялся, пока заговорщики не были арестованы, многие покончили собой. Затем пришла очередь политических противников, сепаратистов и морально разложившейся номенклатуры. Жестоко. А что, в этой среде бывает разве иначе? На нашей памяти расстрел парламента в 1993 году, убийства генерала Рохлина, Анны Политковской. Всего в 90-е безвинно сгинуло и погибло не меньше 8 миллионов, а сидят сегодня в процентном отношении куда больше, чем было в ГУЛАГе.  Только тогда это оформлялось видимой законностью «троек», а теперь просто посылают киллеров. Тогда комбедовцы раскулачивали зажиточного соседа, нынче вывозят в лес из-за комнаты в коммуналке. Кстати, насчет интеллигенции. Настоящие, честные, большие таланты, тем более гении, под молот репрессий не попадали.
 Доносчики, двурушники, откровенные антисоветчики, те, кто дружил с палачами, участвовал в их оргиях, становились жертвами по одним делам с бывшими «друзьями». Разговор длинный, впрочем. Мы всегда начинаем не с того конца. Всегда были и есть добро и зло,  правда и ложь. И пока мы будем политикой их мерить, истины никогда не узнаем. Есть абсолютное мерило -- нравственность. Она бы всех расставила по местам. Но вот ее-то мы больше всего и страшимся. Потому что тогда бы нам всем пришлось начинать с себ
 Сергей ДЬЯЧКОВ,

почетный гражданин Тольятти