Сегодня мы представляем читательской аудитории нашей газеты нового автора. Людмила Горбунова – не новичок на журналистском поприще. За ее плечами сорокалетняя журналистская практика. Репортерская доля забрасывала Людмилу Алексеевну в разные уголки нашей, прежде большой, страны. Она работала в печатных изданиях Казахстана, Узбекистана, России. Являлась членом Союза журналистов Узбекистана.
Главным героем всех ее публикаций всегда был и остается человек. Каков он есть – со всеми его высокими нравственными началами, патриотизмом и самоотдачей, а также сомнениями и слабостями, умением беззаветно любить, но порою и опускаться до зависти и даже предательства. Один большой политик назвал писателей инженерами человеческих душ. Такое определение в полной мере относится и к журналистам.
Людмила Горбунова – автор книги «Гадание по судьбе. Записки журналиста», которая вышла в свет год назад.

Мои соседи по купе, тоже тольяттинцы, уже видели десятый сон. Особенно сладко посапывал десятилетний крепыш Сашка. С вечера мать, миловидная молодая женщина Вера, никак не могла его уложить. Тот героически сражался с монстрами в планшетнике и, судя по всему, выигрывал.
– Мам, ну еще немного. Ну пожалуйста! – канючил он, всячески оберегая от матери драгоценный гаджет.
Но та все-таки улучила момент и запрятала модную игрушку в свою бездонную сумку. Да, современным ребятишкам нынче куда интереснее: развлечения разные и техника на любой вкус. Не то, что в наше послевоенное детство, – грустно подумалось мне.
Кажется, уже совсем скоро. Я вновь прилипла к слегка запотевшему вагонному стеклу. Но скорый поезд проскочил так быстро, что сквозь ночную мглу я только и смогла, что рассмотреть очертания горы со знакомым шпилем на вершине. Вот такой мимолетной оказалась моя встреча с детством. И опять не нашла время на остановку, и опять оставила на потом посещение дорогих мне мест. Дела и вечная  суета…
Говорят, что в повторяющихся снах к людям обычно приходят самые приятные моменты из прожитой жизни. Не скажу за других. А вот мне, нынче уже довольно зрелому человеку, напротив, очень часто видится один и тот же сон. Я в  совершенно различных интерпретациях постоянно отстаю от поезда. А еще вижу до боли родные лица дедушки с бабушкой и с десяток домов небольшого железнодорожного разъезда, где мой дед тогда работал дежурным по станции.
Тот населенный пункт в Оренбургской области назывался очень даже патриотично – Боевая гора. Старожилы рассказывали, что у этих мест вполне себе героическое прошлое. Здесь в годы Гражданской войны проходили бои отряда белой армии с красными казаками. В честь тех исторических событий на самой высокой точке местной возвышенности и установили некий памятный знак в виде металлической тумбы с надписью: «Слава Красной армии!» и выбитыми именами погибших.
Моя семья, то есть я и родители, жили в то далекое время в Оренбурге. Естественно, они оба работали, и если по каким-то причинам ребенка нельзя была повести в детский сад, меня отправляли на тот самый разъезд. Нынче, глядя на свою маленькую внучку, задумываюсь: как мои родители не боялись? Дело в том, что меня прямо-таки чуть ни с младенческого возраста отправляли одну на поезде. Ничуть не фантазирую. Отец или мама – ну, кто был в данный момент посвободнее, приводили совсем кроху к поезду и просили проводника за мною присмотреть. Пусть дорога занимала где-то пару часов, однако все-таки…
– Девочка она смирная. Будет сидеть тихо да в окошко поглядывать, а на Боевой горе ее дед встретит, – предупреждали  заботливые родители.
Никто и не спорил. Помню, я старалась не подводить близких, терпеливо дожидаясь нужной станции, где меня, как посылку, передавали деду. Человеком он был на железной дороге известным. За доблестную службу в железнодорожных войсках во время Великой Отечественной войны мой дедушка награжден орденом Ленина. К тому же героический пращур даже в свои достойные годы оставался красив и статен. Одни жгуче черные и пышные, как у маршала Буденного, усы чего стоили!
Свой последний приезд на Боевую гору я запомнила особо. Было мне тогда лет четырнадцать. За время пребывания в этом, надо сказать, удивительно красивом уголке Оренбуржья я здорово сдружилась с ребятней из близлежащей деревушки. Находилась она, наверное, в километрах пяти от названного разъезда. Мы частенько бегали в местный клуб в кино. Когда же подросли, то любили поглазеть, как выплясывают на сельских посиделках деревенские парни и девушки.
Называлась эта милая и уютная деревенька, не поверите: Мертвые соли. Уж не знаю, кто, почему и в какие стародавние времена такое название придумал в этой необыкновенно живописной местности, но и в остальных населенных пунктах с названиями была, видать, настоящая напряженка. Какое-то кощунственное несоответствие окружающей действительности с мрачными названиями. Расположенные рядом с деревней Мертвые соли селения назывались не лучше: Мертвецовка и Забытое. Единственная здесь речушка величалась Чернушкой.
Мои подружки разузнали, что в сельский клуб должны привезти новую картину. Это позже, уже взрослой девушкой, я поняла, что в такие Богом забытые (и не только по названию) деревушки никогда новые фильмы и не завозят. А поскольку иных они не видали, то и это старье смотрели за милую душу, да еще и по нескольку раз.
– Конечно, пойду. Только у бабушки отпрошусь, чтобы не волновалась. Вы за мной заходите! – ответила я своим подружкам.
На том и порешили. Бабушка не противилась, хотя дед все-таки ее упрекнул:
– Не забывай, что им возвращаться по темноте 5 километров. Не приведи что, Господи, как перед родителями за девчонку отчитываться станем?
Будто в воду глядел! Подруги, как и обещали, ближе к вечеру за мной зашли. Я ждала их уже собранная. Чтобы попасть в деревню, нужно было преодолеть железнодорожные пути. Когда мы подошли к станции, отходил пассажирский поезд. Другой, товарный, стоял в ожидании в том же направлении.
– Наверняка будет ждать, пока ушедший дойдет до перегона. А это 10-15 минут. Вполне успеем» (это я про то, чтобы через тамбур перебраться на другую сторону).
Складывая сигнальные флажки, дежурный по станции направился в диспетчерскую. Да я и сама, давно вращаясь вблизи железной дороги, научилась ориентироваться в некоторых нюансах движения поездных составов. У меня к тому же и дед чуть ли ни самый главный командир на этой станции.
– Девчонки, вперед! – крикнула я остальным.
До начала сеанса оставалось около получаса, а нам еще пять километров чапать – дело привычное, не ждать же отправления товарняка. Побегали вдоль состава, но вагонного тамбура поблизости не оказалось. И это не беда! Обитая здесь, на станции, порою по целому лету, я безбоязненно научилась лазать под вагонами.
Слышала, что перед большим несчастьем человек будто бы глохнет. Вот и у меня тогда, похоже, словно уши ватой заложило. Подруги рассказывали, что, увидев, как загорелся зеленый свет семафора, громко кричали, чтобы остановить меня, но  бесполезно. Едва я подлезла под ближайший вагон, как почувствовала, что состав тронулся. От неожиданности и ужаса оторопела. Первой мыслью было выскочить назад, да куда там, поезд набирал скорость. Я попала между рельсами как раз головой навстречу движению.

Людмила ГОРБУНОВА

Полностью материал читайте в печатном варианте «Вольного города»