На днях мы встретились с тольяттинским прокурором по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Игорем Сурковым, чтобы подвести итоги ушедшего года и поговорить о перспективах. Собеседник напомнил о двух телефонных «террористах» – заключенных 16-й колонии, в разное время сообщивших о «заминировании» аэропорта «Курумоч». Дела благополучно ушли в суд, а по одному из них уже вынесен приговор на солидный срок. Основными же бедами остаются мошенничества с использованием сотовых телефонов (их у осужденных изъято более 200) и наркотики (изъято около 2,5 килограмма, причем силами сотрудников самих колоний), среди которых особняком стоит героин.
– Не обошлось и без преступлений, совершенных сотрудниками исправительных учреждений, – продолжил Игорь Константинович. – Например, один из работников 29-й колонии пытался пронести на территорию наркотики, а сотрудник 16-й за небольшую взятку (около 5-7 тысяч рублей), наоборот, пытался вынести принадлежавшие заключенному денежные средства с территории  исправительного учреждения. По этим эпизодам были возбуждены уголовные дела, правда, как показывает практика, зачастую суд по таким делам ограничивается довольно мягкими приговорами. Комментировать это я не буду, хотя, с точки зрения надзирающего прокурора, хотелось бы большей жесткости к таким вот оборотням в погонах.   
– Откуда у заключенного крупная сумма денег?
– Мы предполагаем, что деньги могли быть заработаны с помощью телефонных мошенничеств и какой-то из осужденных решил отправить их на волю, воспользовавшись услугами сотрудника колонии.  
– О чем, на ваш взгляд, говорит тот факт, что за 5-7 тысяч рублей сотрудники колоний ввязываются в подобные авантюры, рискуя потерять работу?
– Тема достаточно тонкая. Средняя месячная зарплата младшего начальствующего состава (к ним относятся и охранники) составляет около 10 тысяч рублей. Я никого не оправдываю, но сами подумайте, как можно на эти деньги содержать семью. Понятно, что возникает соблазн. Впрочем, вступило в силу распоряжение правительства, согласно которому повышается денежное довольствие сотрудников ГУФСИН. Думаю, это заставит людей дорожить своим рабочим местом, да и отбор кандидатов на должности станет более тщательным.
– Вы постоянно акцентируете внимание на том, что изымается очень много героина. Каков процент наркоманов сейчас в наших колониях?
– Да, конечно же, большой процент. Давайте возьмем 16-ю колонию, где отбывают наказание, в том числе те, кто был осужден за незаконный оборот наркотиков. Таковых там треть от общего числа заключенных, так что легко можно представить, какова в этой колонии потребность в наркотиках, ведь если человек употреблял их на воле, то вряд ли изоляция в этом плане способна что-то изменить. Потребность потребления у таких людей, как правило, даже усиливается. Из этого же вытекает еще одна проблема той же 16-й колонии – большое количество ВИЧ-инфицированных.
– В последнее время много говорят о реформах в системе исполнения наказаний. В связи с этим вопрос: что-то серьезно изменилось в колониях за последние годы?
– Как таковых реформ мы пока еще не видели, да и финансирование для всего этого необходимо огромное. Что касается изменений, то они есть, хотя к реформам и не относятся. К примеру, раньше зачастую был перелимит заключенных, и это негативно сказывалось как на жизнеобеспечении, так и на криминогенной составляющей. Сейчас ни в одной из колоний нет перелимита и даже, наоборот, достаточно свободных мест. Если взять в качестве примера ЖВК (Жигулевская воспитательная колония, – прим. авт.), то три года назад там было около 350 воспитанников, а сейчас – 70-80. Впрочем, контингент там достаточно неспокойный, так что смотреть приходится в оба глаза.  
– Заключенных стало меньше, потому что отправляют в другие регионы?
– В другие регионы отправляют очень редко. Просто суды стали выносить меньше приговоров с направлением осужденных в места лишения свободы.
– Стали более гуманными к тем, кто совершил экономические преступления?
– Осужденных за такие преступления в колониях и раньше было немного – человек 15-20. Дело не в этом, а в том, что раньше, если человек, у которого за плечами уже есть отсидка,  украл, к примеру, банку огурцов, его автоматически снова отправляли в колонию года на два. Сейчас в подобных случаях суд все чаще ограничивается штрафами или каким-то другим наказанием.
– Наша с вами предыдущая встреча была целиком посвящена обсуждению шоу «Джентльмены на даче». После той публикации мне, кстати, звонили из Москвы с телеканала «Перец» и благодарили за объективность в оценках.
– Интересно. Впрочем, я по-прежнему считаю, что перевоспитать героев шоу, у многих из которых за печами серьезные сроки, за месяц невозможно. Это я вам говорю, как практик. Из тысячи заключенных единицы способны переоценить что-то в своей жизни даже в тех случаях, когда они узнают о рождении ребенка или схожем событии.
  – Иногда людей меняет любовь. К вам, кстати, приходят красивые девушки с ходатайствами о досрочном освобождении своих возлюбленных?
– Редко, но бывает. Даже иногда в колониях обращал внимание на то, что на свидания приходят красивые девушки. Ради любопытства пару раз смотрел личные дела тех, к кому они пришли, и думал: «Боже мой»! Неужели не могла найти кого-то более достойного? Хотя это личное дело каждого.
– В заключение давайте вернемся к «Джентльменам на даче». Не так давно стало известно, что ведутся съемки женского аналога шоу и что там даже участвует представительница Самарской области.
– Попробовать стоит, тем более что женская психология более интересна. Не сомневаюсь, что зрители увидят достаточно жесткие взаимоотношения, хотя здесь очень важно, какие категории бывших осужденных будут участвовать в шоу. Если возьмут мошенниц, то это потрясающие актеры, способные превзойти профессионалов. Хулиганки или воровки ведут себя совсем по-другому. Что касается эффекта, то боюсь, что он будет примерно таким же, как и в мужском варианте.

Беседовал
Андрей ЛИПОВ