Елена Соколова, труженица тыла, разменявшая недавно девятый десяток, стала жертвой собственной доверчивости. Сейчас старушка ютится в малосемейке с подселением, терпя многочисленные неудобства от молодых соседей, хотя когда-то у нее был свой дом, где при благоприятном стечении обстоятельств она могла бы спокойно коротать свои дни. 
 - Эта история началась еще в начале 90-х, - рассказывает обратившаяся в редакцию дочь Елены Федоровны, Наталья, - мама в ту пору овдовела, и за ней стал ухаживать Петр Петрович. Человек она добрый, сердобольный, по натуре ей просто необходимо о ком-то заботиться. Она много лет и папу моего выхаживала, который был инвалидом I группы. Брат мой трагически погиб еще в 1983 году, сама я жила в ту пору в Нижневартовске, как и по сей день. Наверное, после смерти папы она чувствовала себя одинокой, поэтому ухаживания этого человека приняла. Словом, в 1992 году мама официально вышла замуж за Петра Петровича, который уговорил ее продать наш частный дом. Деньги, вырученные за него, мама отдала новому мужу, а он, соответственно, положил их на свою книжку. У нее воспитание такое: супругу надо доверять полностью. После этого мама переехала в трехкомнатную квартиру Петра Петровича на улице 40-летия Победы. Вскоре началась приватизация, и мама приняла в ней участие. У Петра Петровича два сына. Один из них, Юрий, на долю в приватизации даже не претендовал. Он работал художником, по характеру человеком был скромным и благородным. Словом, от своей доли отказался. Вскоре он переехал жить в Прибалтику. А вот Валерий занимался бизнесом, работал с недвижимостью. Он-то и получил свою долю в приватизации.
По словам Натальи, жили Елена Федоровна с Петром Петровичем дружно. Пожилой супруг ценил заботу и внимание, которыми окружала его жена. К тому же Петр Петрович был одноруким, а это предполагало, что Елена Федоровна брала на себя большинство хозяйственных хлопот. 
Валерий в ту пору в связи с делами бизнеса перебрался во Владимир, а затем в Москву. Деньги, которые в свое время  выручили от продажи дома Елены Федоровны, тоже были пущены в оборот. По крайней мере, пожилая женщина их больше  не увидела, а соответственно, и воспользоваться ими не смогла. 
- В Великую Отечественную моя мама была подростком, -- говорит Наталья, -- она трудилась в колхозе от зари до зари, успела закончить только четыре класса. Понятно, что многих юридических тонкостей она просто не понимает, и обвести вокруг пальца ее несложно.
 Как выяснилось, Петр Петрович все свое имущество завещал  сыну Валерию. Правда, почувствовав себя плохо,  попросил его:
- Сынок, если я умру, ты Елену Федоровну не обижай. Купи ей однокомнатную квартиру и тогда этой трехкомнатной распоряжайся, как знаешь. 

Свидетельницей этих просьб не раз становились соседи, в частности, Нина Деткова, живущая через стену. На словах Валерий клятвенно обещал отцовский наказ выполнить. На деле же все вышло совсем иначе. В 1995 году Петр Петрович умер. А в 1998 году Валерий обратился к ней с просьбой поехать к нотариусу, чтобы якобы подписать какие-то документы, связанные с налоговой службой. О том, что она подписала дарственную своей доли в квартире на имя Валерия, она узнала лишь позже. Как выяснилось, старушка даже не смогла прочитать, что именно было написано мелким шрифтом в казенных бумагах. 
Поначалу Валерий квартиру, где продолжала жить пожилая женщина, оплачивал, но потом перестал. Выходило так, что большую часть  мизерной пенсии старушки уходила на коммунальные платежи. Наталья встала на защиту матери, подав в 2002 году заявление в суд на  отмену дарственной Елены Федоровны. Однако суд оставил дарение в силе, хотя Елена Федоровна слезно уверяла, что ее ввели в заблуждение, сказав, что и после подписания документов она будет спокойно продолжать жить по месту прописки. Откуда было знать малообразованной женщине, что согласно новому Жилищному кодексу собственник жилья, коим теперь являлся Валерий, сможет в любое время выписать ее? После этого последовала кассационная жалоба Елены Федоровны в самарский областной суд, который в результате признал за ней право на 1/9 доли в злополучной квартире. Лишь благодаря этому бедная женщина не оказалась на улице. Решение суда осталось в силе, несмотря на то, что Валерий подавал апелляцию с целью выселить Елену Федоровну с оставшихся метров. 
 - В 2008 году Валерий, давно живший в столице, решил квартиру продать, -- рассказывает Наталья. -- Риэлторы, выкупившие долю Валерия, предложили маме продать принадлежавшие ей семь с половиной метров за бесценок. Однако она отказалась, и они продали две комнаты двум разным владельцам -- Сергею Которину и Олегу Мансурову. Это соседство оказалось не из легких. Если Мансуров в квартире практически не жил, сдавая время от времени комнату постояльцам, то Которин, заселившись в большую комнату вместе с гражданской женой и двумя детьми, сразу показал, кто в доме хозяин. Он велел убрать с кухни все вещи, принадлежавшие Елене Федоровне, и создал такие условия, что старушка лишний раз боится куда-то  нос высунуть. Она давно готовит еду на электроплитке в своей комнате. Если Которин идет по коридору с какой-нибудь ношей, мама боится, что не успеет увернуться, и он собьет ее с ног. Он ни за что не уступает ей дорогу, подчеркивая тем самым свое превосходство. В ванной комнате  отвинтил задвижку, и теперь старушка не может даже вымыться толком… Понятно, жилец считает, что большая часть квартиры принадлежит ему. На пожилую женщину могут накричать и даже обозвать. Когда я приезжаю и ухаживаю за мамой, то могу призвать ее соседей к порядку. Но ведь, оставаясь одна, она совершенно беспомощна перед их хамством… Мама по натуре  человек добрый и неконфликтный, все в подъезде ее любят, и в мое отсутствие заботятся о ней -- приносят продукты по ее просьбе.  Она и с Коториным в перепалки не вступает, лишь плачет потихоньку.  А гражданская жена Которина, которая в квартире не прописана, тоже может обозвать старушку, накричать на нее. Возможно, соседи по квартире хотят выжить ее любой ценой? Я постоянно взываю к их совести. Однако пока бесполезно.
 Наталья хотела бы со временем забрать Елену Федоровну к себе, в Нижневартовск. Но сейчас это сделать очень сложно. Во-первых, у пожилой женщины сильно скачет давление, и она может не выдержать дальнего перелета. Во-вторых, ей и до магазина-то дойти не по силам, поскольку, перенеся перелом шейки бедра, передвигается с трудом.
 Елена Федоровна оказалась в сложнейшей ситуации. Она живет в самой маленькой комнате, но и тут ей принадлежит лишь часть. Несколько метров осталось за теми риэлторами, которые продали квартиру. Где они сейчас, никто не знает. Но платит бедняга за всю комнату и еще за места общего пользования. Получается, что она берет на себя долг формальных владельцев нескольких злосчастных метров. Ведь за несколько лет старушка выплатила за них значительную сумму. Этот факт она, возможно, в дальнейшем сможет использовать в суде, добиваясь права стать полноправной владелицей всей комнаты. Неужели ее ждет очередной законодательный тупик?

Марина КРУГЛОВА