Несколько лет назад «Вольный город» уже писал об Ольге Алексеенко, которая, не жалея сил и времени, пытается выяснить причины и установить виновных в гибели ее дочери Олеси, разбившейся на своей машине при загадочных обстоятельствах в июле 2005 года. За это время Ольга Михайловна неоднократно сталкивалась не только с равнодушием чиновников, но и с грубостью следователей, и все же решила, что пойдет до конца.
Олеся разбилась на автодороге: Тольятти - Хрящевка недалеко от села Выселки. Как было написано в справке по данному ДТП, она не выбрала безопасную скорость движения, не справилась с рулевым управлением, допустила съезд в левый кювет по ходу движения с последующим опрокидыванием. До этого она неоднократно жаловалась, что ее «десятку» ведет влево и что-то постоянно стучит, но работники СТО фирмы «РОНА», где машина была куплена, докопаться до сути проблемы не смогли. Жизнь 24-летней Олеси оборвалась за несколько дней до того, как она в очередной раз должна была приехать на станцию. У нее остался сын Андрей, которому на тот момент было всего 2,5 года.
Следователи Ставропольского РОВД признаки преступления не усмотрели, так что несчастной матери Олеси пришлось бегать с обломками автомобиля по кабинетам и доказывать, что дочь погибла не из-за собственной беспечности. Параллельно эксперты-автотехники ТГУ в присутствии работников ВАЗа и «РОНЫ» провели экспертизу, которая установила повреждение шарнира привода левого переднего колеса. То есть автомобиль был технически неисправен. Уголовное дело возбудили, затем более 10 раз прекращали (следователями были утеряны важные вещественные доказательства), и вновь Ольге Алексеенко приходилось обивать пороги следственного управления области.
На днях она вновь пришла к нам в редакцию.
- Все письма, которые мы писали в Москву, перенаправлялись в Самару с требованием разобраться в ситуации, - говорит Ольга Михайловна. - Неоднократно нам обещали, что следователи  Ставропольского РОВД, занимавшиеся тягомотиной, будут наказаны, но ничего так и не было сделано. В итоге мы добились, чтобы дело передали в УВД Тольятти, где им занимался следователь Вариницын. Он сначала дал надежду (интенсивно направлял запросы), но в итоге дело вновь закрыли, ссылаясь на то, что моя дочь знала, что выезжает на неисправном автомобиле, и не должна была садиться за руль и уж тем более превышать скорость. Хотя за шесть лет ни один эксперт не смог сказать, с какой скоростью двигался автомобиль, так как тормозной путь отсутствовал.
В 2009 году семья Алексеенко подала в Автозаводский суд гражданский иск против ВАЗа, где была изготовлена некачественная деталь, и фирмы «РОНА», требуя признать их виновниками аварии и смерти Олеси. Ульяновские специалисты провели экспертизу автомобиля (он до сих пор стоит на даче как страшный памятник), сделав вывод, что неисправная деталь рассыпалась в ходе езды.
- Нам позволили задать экспертам всего три вопроса, в то время как представителям АВТОВАЗа - десять, - продолжает Ольга Михайловна. - Мы настаивали на эксперименте, суть которого в том, чтобы на аналогичном автомобиле провести заклинивание и посмотреть, что произойдет. Судья дал добро, но после обеда нам без объяснения причин отказал. Позже на суде он вел себя некорректно, постоянно перебивал адвоката. Было заметно, что он не хочет выносить решение против АВТОВАЗа и «РОНЫ». Эксперт из Ульяновска в суде заявил, что при разрушении ШРУСа (шарнира равных угловых скоростей) заклинивание колеса неизбежно. Но вердикт был таков: в иске отказать, поскольку утеряна деталь (ШРУС) и невозможно провести дополнительную экспертизу для установления наличия производственного дефекта. И вообще, во всем виновата моя дочь. Мол, должна была предвидеть последствия… Но ведь она не специалист…
Казалось бы, все кончено, но Алексеенко и в этот раз не опустили руки, добившись того, что неделю назад уголовное дело было вновь открыто.
- Единственное, мы настояли, чтобы дело осталось в Самаре, подальше от Волжского автозавода, чтобы давления было как можно меньше, - говорит Ольга Михайловна, вытирая слезы. - Сейчас оно в следственном управлении области, которое будет вести следствие. Также открываем свой интернет-сайт, достучимся до Первого телеканала. А еще наше дело было принято Страсбургским судом, усмотревшим нарушение прав человека -- ребенок остался сиротой, а спросить не с кого. Я пока не говорю о финансовой компенсации -- просто хочу найти виновных, и чтобы они ответили по всей строгости закона.
- Как внук? Тяжело? - не мог не спросить в заключение беседы.
- Тяжело. Ему еще маленькому делали две операции на почках. Сейчас ему 8 лет, окончил первый класс, причем с грамотой. Отправили его в санаторий. У меня самой здоровье ухудшилось. В общем, последствия трагедии, произошедшей в нашей семье 6 лет назад, остаются до сих пор. 

Илья ПРОСЕКИН