На этой неделе в суде Центрального района вынесен приговор 37-летнему Андрею Матвееву. Это лидер преступной группы, наладивший поставку наркотиков в колонию № 29, где сам он отбывал наказание.
С учетом специфики совершенных преступлений сначала были осуждены несколько «кидков» (наркокурьеры, перебрасывавшие за колючку «посылки»), затем – сподвижница лидера Марина Минибаева. Теперь настала очередь самого Матвея, так он представлялся собеседникам по телефону.
В уголовном деле 8 эпизодов. Ключевые свидетели, дававшие в ходе следствия, что называется, полный расклад, в суде вдруг начали менять показания. Даже Минибаева, заключившая досудебное соглашение о сотрудничестве. Поэтому наибольший интерес представляют первичные показания двух участников процесса: самой Минибаевой и осужденного Андреева. Для безопасности второго свидетеля в суде не назвали его настоящую фамилию и огласили письменные показания. Это сделано не случайно, потому что Андреев был в числе тех, кто отбывал с Матвеевым наказание.

«Невеста» на подхвате

Итак, что же рассказала Марина Минибаева, когда была поразговорчивее? По телефону она познакомилась с мужчиной, который представился как Роланд Игнатс. В ходе разговоров 38-летняя женщина поняла, что собеседник отбывает наказание в колонии № 29. Это ее не смутило.
– Я сама была под стражей и знаю, что везде есть люди, – объяснила она свои беседы с «благородным идальго».
Через полгода Минибаева по указанию Роланда уже получала денежные переводы, а еще через три месяца – сопровождала до колонии «кидков». Те перекидывали сотовые телефоны и сим-карты.
Однажды позвонила Ролику (теперь он называл себя так), а трубку взял Андрей и перехватил инициативу. Матвей предупредил, что у нее из-за Ролика могут быть проблемы с правоохранителями, и предложил общаться только с ним.
– Я начала понимать, что Роланд меня просто использовал, – горестно заметила Марина.
Зато с Матвеевым у нее начался «конфетно-букетный» период. Андрей говорил ласковым голосом, утверждал, что кроме нее его никто не понимает и вообще не с кем общаться.
– Он присылал через службу доставки мне конфеты и цветы, – мечтательно сообщила Марина, правда, потом уточнила, что один раз привозили цветы и один – конфеты.
Потом, видимо, Матвей решил, что процесс приручения прошел успешно, и начал давать задания: снять деньги с такого-то счета, положить на такой-то номер телефона. Манипуляции с наркотиками стали вторым этапом их «романтических» отношений. При разговорах Матвей слово «наркотики» не употреблял для конспирации, просто говорил:
– Сделай!.. Посмотри качество… Сгоняй, забери!.. Сколько осталось?
Минибаева после этих указаний ехала в определенные места и забирала упаковки с героином, реже – с гашишем. Иногда закладки были в Зубчаниновке, где промышляют местные цыгане.
«Кидков» подыскивал (через сайты о работе, через других осужденных) Матвей, а вручала им «посылки», контролировала исполнение «заказа» Минибаева.
– «Бросы» были иногда каждый день, иногда – раз в неделю. «Простои» случались, когда задерживали «кидков» или когда на зону «заходил» солидный вес. Во втором случае Матвей долго не мог выйти из состояния эйфории, – призналась Марина.
Кстати, и Матвеев, и она употребляли героин. Электронных весов у Минибаевой не было, порошок отмеряла… крышечкой от пластиковой бутылки. По ее словам, только каждая третья «посылка» доходила до Матвея: либо полицейские задерживали «кидков», либо курьер, струсив, выкидывал опасный груз, либо упаковка банально не долетала до нужного места.

Дырявый СУС

Колония № 29 сама по себе не сахар, а Матвеев находился в отряде СУС (строгие условия содержания). По сути это лагерь в лагере, что не помешало подсудимому развить там бурную наркодеятельность.
Осужденный Андреев тоже находился в СУСе. Он сообщил, что у Матвеева был доступ к интернету и сотовой связи, а также много телефонных номеров. С Мариной тот сумел наладить отношения так, что женщина во всем слушалась, выполняя поручения на воле, связанные с незаконным оборотом наркотиков.
Если переброс удавался, часть героина сразу же отдавали смотрящему и блатным, остальное Матвей делил между осужденными в соответствии с их денежными долями.
– На зоне, как и везде, свои устоявшиеся десятилетиями порядки и правила. Я знаю, что в колонии нет такого места, куда нельзя было бы что-то передать или просто сообщить. Если «кидка» брали с поличным, Матвей должен был либо возместить героин из следующей партии, либо вернуть деньги. Иногда ему удавалось не делать ни того и ни другого. Сам я тоже покупал у него дозы, но не очень часто, – признался Андреев.
В суде допросили начальника отряда строгих условий содержания. Он рассказал, что у здания СУС есть свой двор для прогулок и свой локальный участок, огороженный по периметру. На первом этаже здания – камеры СУС, на втором – медсанчасть. При этом камеры не запираются, осужденные бросают запрещенные предметы, отгибая сетку или накидывая на колючую проволоку матрацы. Часто они ломают запорные устройства и делают дубликаты от ключей. Кроме того, не хватает сотрудников, чтобы все контролировать, а в СУСе содержатся до 50 осужденных…
Андрей Матвеев свою вину отрицал полностью: не общался, не руководил, не знаком, не употреблял. Тем не менее старший помощник прокурора Центрального района Елена Паникар, поддерживая государственное обвинение, предложила лишить его свободы на 12,5 лет. Суд приговорил Матвея к 12 годам колонии строгого режима. Не исключено, что подсудимым и его адвокатом будут поданы апелляционные жалобы.

Сергей РУСОВ

45 (1122) 18.11.16