В системе МВД Владимир Котельников служит без малого 30 лет. Он – подполковник полиции, заместитель начальника экспертно-криминалистического отдела (ЭКО) УВД города. Раньше специалисты ЭКО были в каждом районном управлении, теперь создана централизованная служба, которая располагается на Дзержинского, 15. В этом же комплексе зданий базируются отдел полиции № 21 и частично – № 22.


– Когда я поступил на службу, в городе было всего 7 экспертов, сейчас в нашем отделе 71 сотрудник. Кроме Тольятти, мы помогаем раскрывать преступления в Жигулевске, Ставропольском районе, Сызрани и Шигонах. Работа творческая, интересная, – подчеркнул Владимир Котельников.
С появлением новых видов преступлений, естественно, развивается и криминалистика. Сегодня наиболее востребованы экспертизы по бухгалтерскому делу, компьютерным мошенничествам и распространению наркотиков. Например, возбуждение уголовных дел в отношении руководства «АвтоВАЗагрегата» стало возможно только после бухгалтерских экспертиз.
– Недавно мелькнуло сообщение, что ничем завершились повторные торги по «АвтоВАЗагрегату», никто не хочет приобретать то, что осталось от имущества банкрота. Видно, совсем неликвид.
– Меня это не удивляет, – заметил Владимир Михайлович. – Я помню результаты наших экспертиз.
– Скверно то, что с бывшими заводчанами до сих пор не рассчитались по зарплате. Всё говорили: вот продадим имущество акционерного общества – и погасим долги. В итоге дни складываются в недели, недели – в месяцы, а надежда угасает.
– Знаю, но эксперты свою часть работы сделали качественно. Не хочу хвалить подчиненных, только дотошнее сотрудников в системе МВД не встречал. Вот результаты деятельности отдела за 10 месяцев: осмотрено 5 286 мест преступлений, проведено 1 762 исследования и 5 166 экспертиз. Это очень много.
– Владимир Михайлович, в чём принципиальное отличие экспертиз от исследований?
– Исследования проводятся в рамках проверки, экспертиза, в основном, – при расследовании уголовного дела.
– С развитием высоких технологий традиционная криминалистика уходит на второй план? Или старые методы идут параллельно с новыми? Эксперты, как раньше, фиксируют на месте происшествия отпечатки пальцев?
– Конечно. Могу привести свежий пример. Мошенники «развели» пенсионерку на деньги.  
Получив определенную сумму, они решили выманить еще. Начали разыгрывать в квартире ситуацию, используя сотовый и домашний телефоны. Эксперт потом нашел три «пальчика», которые, что называется, стрельнули. В итоге были задержаны все участники преступной группы.
Подполковник рассказал, как эксперты помогают расследовать ДТП с тяжкими последствиями. Водители порой уезжают с места аварии, ремонтируют машины, пытаясь скрыть следы столкновения. Но всё напрасно. Во-первых, у специалистов ЭКО давно отработаны технологии, во-вторых, множество видеокамер на улицах и видеорегистраторов в салонах автомобилей фиксируют всё происходящее.
Иногда экспертам везет. Год назад видеокамера зафиксировала, как машина ехала прямо, потом от удара вернулась назад. Второй автомобиль скрылся с места ДТП, оставив на бампере первого характерные вмятины от номера. Эксперт приложил зеркало и назвал номер уехавшей машины.


В 1993 году машины в Тольятти еще не похищали – крали только колеса и стекла. Автомобили стали пропадать в 1994-м: появился рынок сбыта. Именно в этот период в одном из областных управлений ГАИ Поволжья неожиданно пропало более тысячи бланков техпаспорта.
Молодой эксперт УВД Владимир Котельников белую «шестерку» приобрел именно в 1994 году. Взял кредит, поехал в Самару и там купил новый автомобиль. Накатать успел только 300 километров.
– Приехал домой на обед, через полчаса выхожу, а машины нет. Начал анализировать и вспомнил, что за мной ехали два автомобиля. Официальный розыск ничего не дал, сколько ни старались оперативники, знавшие мою историю. И вот тогда меня взяла злость. Всё равно найду машину, решил я. Мы, эксперты, народ дотошный, каждую версию отработаем, – рассказал Котельников. 
Первый этап – проверка мест отстоя, как правило, это гаражные боксы. На это ушло много вечеров, потому что другого свободного времени у эксперта никогда не бывает. Ему помогали оперативники и нашли больше десяти украденных машин, только белой «шестерки» среди них не было.
Тогда Владимир стал дежурить по ночам возле ГСК, надеясь, что похищенные авто преступники будут перегонять в сумерках. Не повезло.
Второй этап – отслеживание различных автостоянок. Третий – оперативная работа с криминалитетом. Тогда похищением транспорта занимались две группировки, в том числе Штирлица. Лидер угонщиков очень любил сериал «Семнадцать мгновений весны», поэтому выбрал себе такую кличку. У Котельникова появились подозрения, что к исчезновению его машины причастны именно подручные Штирлица, но доказать это он не мог. 
Четвертый этап – запросы в региональные управления ГАИ о постановке на учет определенных моделей машин. Когда стали приходить данные, это были не компьютерные таблицы, а пачки листов, кабинет Котельникова превратился в склад бумаг. Друзья не верили в успех, но Владимир не сдавался.
Сведения из Челябинской области пришли самыми последними, и нужная строчка была тоже на последней, пятидесятой, странице.
– Я искал похожие комбинации цифр, зная, что 0 могут переделать на 6 или 9, 4 – на 1, 3 – на 8. В моем номере преступники изменили три цифры, хотели четвертую, но подвело клеймо. Точнее, руки автослесаря, который в тот момент был нетрезвым, я об этом узнал позже.
Оформив командировку, Котельников выехал в Челябинск, однако машину не нашел. По всей видимости, угонщики знали, что покусились на собственность офицера милиции, и предприняли меры осторожности, перепродав по доверенностям «ВАЗ – 2106» шесть (!) раз.
 Эксперту пришлось, снова набравшись терпения, «отработать» каждую перепродажу. Машина нашлась в Уфе, и владел ею начальник службы безопасности одного из банков, а в недалеком прошлом – руководитель крупного подразделения башкирской милиции. Он наотрез отказался возвращать автомобиль, называя себя добросовестным приобретателем. Но вариантов у него не было…
– Сколько времени у вас ушло на поиск машины? – спросил я у Владимира Михайловича.
– Практически два года. За это время удалось выявить и пресечь канал «утечки» из нашего города машин на Южный Урал. Было возвращено законным владельцам более двухсот автомобилей. Сколько угонщиков попало в колонии, сказать сложно, судили целыми «цепочками». Иногда «цепочка» обрывалась. Скажем, оперативники приезжали на задержание и находили подозреваемого мертвым.
– А в Тольятти были убитые?
– Кто-то расстрелял Штирлица. Дело в том, что на уральском направлении мы обкатали работу оперативников, экспертов и следователей по раскрытию автомобильных преступлений. Угонщики сменили направление, стали в Астрахань доставлять «товар». Мы закрыли и этот путь, потом – на Кавказ, в Мурманск. Преступный бизнес рушился, и кто-то мог посчитаться со Штирлицем.
– Вы закрывали направления, потому что знали преступную технологию?
– Да, всю цепочку.
– Было что-то, удивившее вас лично?
– Использование таиландской ручки. Ею можно было писать, а потом стирать написанное, новинка по тем временам.
– Неужели удаленная надпись не оставляла следы?
– Конечно, оставляла, но невидимые глазу. Я сам проводил почерковедческую экспертизу и восстановил в бланке ПТС все сделанные записи.
– Благодаря вашей инициативе были раскрыты сотни преступлений. Вас как-то поощрили за это?
– Никак.
– Но ведь это минимум медаль!
– Главное поощрение – помощь коллег, один я бы не справился с таким объемом работы. А еще предлагали перейти в уголовный розыск: очень ребятам и руководству понравилась моя настойчивость. Но я отказался: заниматься экспертизами мне интереснее.

Сергей РУСОВ

44 (1172) 10.11.17