Свою немотивированную жестокость Асеева объясняет по-разному: то спиртное некачественное, то плохой человек встретился на пути. Как бы подчеркивает: не я виновата, они – люди, обстоятельства, события. Кто угодно или что угодно, только не я. Типичная психология пьющей уголовницы.
Про Анну Асееву мы уже писали: требуя у матери денег на выпивку, она шваброй выбила все матовые стекла в межкомнатных дверях квартиры и уронила телевизор на пол. Потом этим же «оружием» стала бить родственников. Судили ее в этом году – получила условный срок, потому что мать забрала заявление.
И вот новый приговор по той же самой статье Уголовного кодекса – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека с применением предмета, используемого в качестве оружия. И снова этим оружием стала швабра.
Асеевой 31 год, родилась она в Тольятти, первый срок получила в Ноябрьске, это Ямало-Ненецкий автономный округ. За убийство ей дали 6 лет, наказание отбывала в Пермском крае. Освободившись условно-досрочно, приехала в Тольятти, где ее ждали мать и маленький сын, но ничего кроме обид и страданий Анна своим близким родственникам не привезла.
Если первый раз она орудовала шваброй дома, то второй раз – на чужой даче, превращенной в бомжатник. Вот что рассказала некая Елена Голосова (ее показания, естественно, литературно обработаны):
– Утром возле остановки в районе нефтебазы встретила Влада Литюшкина и Алишера Отажонова. Они меня пригласили на дачу выпить разведенного спирта. Я согласилась. Когда пришли, там уже сидели две пары, я их никого не знала. Мы стали пить. Через какое-то время между Отажоновым и Мишиным, его зовут, точнее звали, Илья, произошел конфликт. Мишин схватил нож и ударил в шею Алишеру. Мужчины отняли у Мишина нож, выбросили его в кусты, а я стала полотенцем перематывать шею Отажонову.
Тут неожиданно с ножом появилась Асеева. Она три раза – в запястье, предплечье и плечо – ударила лезвием Мишина. Мы оттащили Асееву от второго раненого и пошли в домик искать бинты. Асеева, снова выпив разведенного спирта, схватила швабру. Мишина она била в основном по голове. Мы вытащили ее на улицу, вывели из дома также Илью. Он плакал, говорил, что ему очень больно…
Свидетельницу, естественно, спросили, как вела себя потом Асеева. Оказалось, что уголовница  снова села с двумя мужиками пить спирт, остальные повезли на тележке собранный в округе металл. На остановке их догнали собутыльники, в том числе и Анна.
На дачу к Мишину они вернулись  вечером. Илья лежал на полу в коридоре, глаза были открыты. Пьяницы посадили Мишина на пуфик, прислонив к стене. Посчитав свою миссию выполненной, собутыльники разъехались кто куда.
Одна из сестер Ильи живет в Тольятти. Она рассказала, что за несколько дней до случившегося брат приехал к ней домой, взял продукты, немного денег и отправился на дачу. Забеспокоилась женщина, когда Мишин исчез – обычно он приезжал подкормиться каждые два дня. Сотовым телефоном Илья не пользовался давно, жил один и постоянно пил, то есть узнать, где находится брат, было сложно.
Сердобольная сестра поехала к нему домой, но дверь ей никто не открыл. Отправиться на дачу в позднее время она одна побоялась. Прождав пару суток, позвонила сестре в Москву, и та еще через пару суток приехала в Тольятти. Вдвоем женщины пошли на дачу и там в темноте (в доме не было света) на полу нащупали брата. Илья говорить не мог, только тихо стонал. Скорее всего, в таком состоянии Мишин пролежал почти два дня.
Женщины перебинтовали брата и на машине племянника отвезли домой. Думали, что Илье станет лучше, но вскоре стало еще хуже. Умер Мишин в баныкинской больнице через три дня.
 В суде Асеева вину признала, не забыв добавить, что не хотела причинять Илье тяжкий вред, а потому в содеянном раскаивается и грустит о своем малолетнем сынишке. Приговор – 3 года 4 месяца колонии общего режима.
Старший помощник прокурора Комсомольского района Александра Головина, поддерживавшая в суде государственное обвинение, сообщила, что копию приговора направили в департамент по вопросам семьи, материнства и детства мэрии, чтобы «определить форму жизнеустройства сына осужденной».

Сергей РУСОВ