У члена Союза писателей России Семена Краснова «случился» большой юбилей. Накануне мы встретились в редакции «Вольного города» и за чаепитием поговорили о превратностях судьбы, литературе и личной жизни одного из талантливых лириков Тольятти. Причем, условились заранее: я задаю любые вопросы, он на них по возможности отвечает или игнорирует.

– Семен Васильевич, ваш точный возраст указываем? Юбиляры по-разному к этому относятся.
– Конечно! Я не женщина, чтобы скрывать свои годы. Мне исполнилось 60 лет. Цифра, конечно, большая, она уже озадачивает, но не более того. А вот к словосочетанию «седьмой десяток» привыкнуть пока не могу. Для меня 40 лет пролетели как один миг, но 50 уже заметил, здоровье «подсказало».
– То есть вы еще не пенсионер?
– Нет, до пенсии мне еще четыре года, за что отдельное «спасибо» законодателям от моего поколения.
– Вы точно коренной ставропольчанин? Как указано в аннотациях книг?
– Сомневаетесь?
– Нет, уточняю, просто отдельные литераторы любят приукрашивать свою биографию, могу привести много примеров.
– Я не из их числа. Родился в Ставрополе-на-Волге, отец – фронтовик, работал наладчиком на «Волгоцеммаше», мама – наборщица типографии, занималась выпуском тогда единственной в городе газеты «За коммунизм».
– Вас мать приобщила к литературе, периодике?
– Мама рано умерла, мне тогда исполнилось всего девять лет. Отец был очень начитанный, любил литературу. В пору книжного дефицита, где мог, доставал книги, любил произведения Виктора Астафьева. Когда прочел его «Прокляты и убиты», то сказал, что это самая честная книга о войне. Еще мне очень повезло с учителем русского языка и литературы – Лидией Ивановной Рыбаковой. Ей сейчас под 90 лет. Нашел ее не сразу, живет где-то в Комсомольском районе, а когда позвонил по телефону, Лидия Ивановна сказала, что приезжать к ней домой не нужно.
– Почему?! Болеет? Тяжело, с учетом возраста, принимать гостей?
– Совсем по другой причине. Она сказала: «Я хочу, чтобы вы меня помнили молодой и красивой. Как в школе!» Настоящая женщина! Поэтому общаемся с ней только по телефону, но голос у Лидии Ивановны остался прежним – молодым и задорным.
– Есть что-то, о чем вы жалеете?
– Я, как гуманитарий, жалею о том, что после школы не поехал поступать в пединститут, а за компанию с друзьями, пришел в наш политех. Грустная история – как я там учился. У меня была всего одна пятерка, по философии. Однажды преподаватель посмотрел мою зачетку и грустно констатировал:
– Вы не там учитесь, молодой человек.
Я ответил, что знаю, но вот так сложилось. Помню, подошел к отцу и заявил, что хочу бросить технический вуз и уйти в гуманитарный. Он посмотрел на меня внимательно и сказал: "Знаешь, сынок, ты в этом институте диплом получи, а потом поступай, куда хочешь. Давай я тебе больше помогать стану…"
– Нормальная позиция для советского времени. Но интересно, как отец собирался вам помогать?
– Материально. Я же не получал стипендию с такими-то оценками. Политех все-таки окончил, вот только дальше поступать никуда не стал. К тому времени я уже был женат, родился ребенок.
– Стоп! А Литературный институт? Я вашу биографию читал!
– Свою мечту я воплотил гораздо позже – в сорок четыре года поступил именно в Литературный институт. Чем, скажу по секрету, очень горжусь. Там был большой конкурс – 15 человек на место. Я прошел и творческий конкурс, и все остальное.
– И снова – стоп! А во сколько лет вы начали писать?
– Не поверите – в 33 года. Неожиданно для себя! Даже когда «случилась» первая любовь (Ольга стала моей женой), писал письма только в прозе. Первые стихи я никому не показывал. Долго стеснялся, писал, что называется, для себя. Потом узнали родственники, сестра, она работала учителем русского языка и литературы, посоветовала показать писателям. Друг тоже усиленно подталкивал к этому.  Я решился, показал и – никакого результата. Тогда меня направили к Степанову, в то время Александр Дмитриевич вел в городе литобъединение. Пришел к нему.
– Знаю Дмитриевича, много лет работали вместе. Одни молодые поэты его уважали, другие ругали со страшной силой, но это обычное явление в литературной среде.
– Он первым делом спросил, где именно я взял эти стихи. Я начал горячиться, мол, сам написал, могу прочесть еще. Так и познакомились. Уже потом почти случайно выяснилось, что четыре года назад Александр Дмитриевич включил в подборку мое стихотворение и опубликовал вместе с другими.
– Дмитрич об этом забыл?
– Нет, просто я стихотворение подписал псевдонимом Сергей Семенов. Мы начали сотрудничать. Александр Дмитриевич человек сложный и… разный, но я ему благодарен за определенное наставничество. Помню, однажды он меня озадачил: "Все, Семен, ты уже не мой уровень. Ты перерос меня, тебе нужен более серьезный редактор". И познакомил меня с известным российским поэтом Борисом Сиротиным, который к тому времени переехал из Москвы в Самару.
– Переделкино бросил?
– Бросил и переехал в Самару. Он мне помог выпустить два первых сборника стихов. Потом меня приняли в Союз писателей России. И началась литературная жизнь.
– Чем сейчас занимаетесь?
– Пишу стихи, а так – безработный.
– На бирже труда?
– Да. Бытует мнение, что поэт всегда должен быть голодным. Я с этим (улыбается) вообще не согласен. Почему все должны быть сытыми, а поэты голодными? Мне Сиротин рассказывал, как в советское время жили члены Союза писателей СССР. У них были стипендии, дополнительные метры жилплощади (для кабинета), дачи, творческие командировки. Вот выступил такой поэт в колхозе перед знатными комбайнерами, ему платили 10 рублей. За день объезжали три села.
Сиротин говорил, что в месяц у него выходило примерно 1000 рублей. Это при среднем заработке в стране 150-200 рублей. А все почему? Тогда официально была профессия писатель. Недавно, кстати, подняли на российском уровне вопрос, чтобы снова появилась такая профессия. Но я пока не представляю, как это может быть. И будет ли вообще, с учетом событий на Украине.
– Супруга сильно бурчит по поводу безработности?
– Она с пониманием относится, мы давно знакомы, вместе уже больше сорока лет. А иногда (улыбается) как в известной комедии «Любовь и голуби»: мол, слава Богу, что не пьет и в карты не играет.
– А чем занимаются ваши близкие родственники?
– Жена – мастер швейного дела, работает в ателье. Сын – известный кавээнщик, сейчас занимается сферой досуга. Стал хорошо зарабатывать, даже финансово помогает мне выпускать книги. Дочь живет в Самаре, тренирует детишек, у нее черный пояс по каратэ.
– Сколько книг у вас выпущено?
– Я стараюсь избегать этих цифр, как будто хвалишься.
– По моим прикидкам – полтора десятка. Но… Вот три ваших издания, они тонкие и в мягком переплете. Это книги? Сборники? Брошюры? Без обид.
– Это книги. Есть два подхода: первый – в новую книгу включают только новые стихи, второй – новые и старые. Как вы понимаете, во втором случае книга получается толще, но… Я приверженец первого варианта, так честнее. Есть, конечно, исключения, когда издается избранное. Тут можно и нужно включить лучшее из написанного за много лет. Есть тематические издания, где возможны повторы. Все! Литераторы постоянно дарят свои книги друг другу. Часто новые сборники состоят на 70 процентов из давно написанного…
– В итоге книг много, а читать нечего?
– Вопрос риторический.
– Чем планируете заняться в ближайшее время?
– Начну издалека. В 1833 году Пушкин ехал в Оренбург, в том числе по нашим землям. С краеведами из Мусорок я занимаюсь этим маршрутом. У нас с 15 по 22 октября будет небольшой фестиваль, хотим пойти-проехать часть пушкинского пути. Маршрут такой: Мусорки – Новоеремкино – Старая Бинарадка – Красный Яр. В каждом селе будет мероприятие, посвященное великому русскому поэту. Если найдем подходящий типаж, то загримируем его в Александра Сергеевича.
– В Тольятти есть два отделения литераторов: одни входят в Союз писателей России, другие – в Союз российских писателей. Первые неофициально считаются покрепче в творческом плане. Но два отделения между собой совсем не дружат, и внутри – кислотная среда. Это нормально?
– Да, это, к сожалению, так, но я бы не хотел углубляться в тему. Личные амбиции отдельных поэтов не имеют ничего общего с литературой.
– Ладно. Правда ли, что группа тольяттинских литераторов на вас в свое время написала донос? А один из подписантов под вашим именем в интернете оскорблял руководителя департамента мэрии?
– Вы хотите, чтобы я рассказал, как тряслась у одного из них седенькая бороденка, когда мы случайно встретились?
– Если сочтете нужным. Город имеет право знать своих «героев».
– Нет, Бог им судья.
– Есть ли в Тольятти творческая молодежь?
– Хороший вопрос. Такая молодежь, безусловно, есть. Когда заведовал лабораторией     литературного творчества ТГУ, знал много молодых поэтов: студентов, школьников. Мы ездили на фестивали, разбирали стихи, искали возможности для публикаций. Потом мою должность сократили… Отрывочная информация есть: кто-то из молодых опубликовался, бар в Новом городе часто проводит литературные вечера, вроде бы там тусуется молодежь, но не более того. У нас в писательской организации самому молодому поэту почти 50 лет. Я не раз коллегам говорил, что наши собрания похожи на ветеранские посиделки.
– А что ответили коллеги на ваши фразы о посиделках?
– Их это не интересует. И никогда не интересовало. Я и современная литература – вот стержень, вокруг которого у них все крутится.
– А как быть начинающим писателям? Недавно ко мне обратился автор с просьбой прочесть первые главы его романа и дать свою оценку. Я его направил, что называется, в профильную организацию. Но он там никому, получается, не нужен? Грустно как-то.
– Грустно, но таковы реалии дня.
– В военные времена главной темой всегда был патриотизм. Уже стали появляться стихи о частичной мобилизации, боях за Мариуполь. Вас этот лейтмотив зацепил?
– Могу пояснить свою позицию. Да, такие стихи появляются в интернете, только с  литературной точки зрения они никакие. На мой взгляд, одного пафоса здесь мало. Внутри каждого поэта должен быть священник, только тогда строки про Родину станут настоящими. Про высокое надо писать на таком уровне, чтобы стихи соответствовали заданной теме. У меня стихи про эти события есть, но публиковать их рано. Хотя строки приходят, приходят…
– А уж не космополит ли вы, батенька, коли про Россию ничего не публикуете?
– Тема малой родины у меня основная. А про Россию надо написать так, чтобы получилась песня, настоящая песня!
– Тогда новых творческих вам успехов! И с юбилеем!

Поэзией интересовался Сергей РУСОВ