Взяв под опеку племянницу, я получила и обязательства по ведению ее дел. Оформление в детский сад или школу, вступление в наследство, продажа и приобретение жилья, обязательные медицинские комиссии раз в год, и если есть хронические заболевания, то и лечение.

В этом мне очень помогают органы опеки. Выдают предписания, что и к какому сроку нужно сделать, следят за их ведением и выполнением. Например, я выпустила из виду накопительные пенсионные средства моей сестры. Куратор из опеки мне об этом напомнила, выдав задание: найти, в каком пенсионном фонде находятся деньги.
Пришлось делать запрос в тольяттинское управление пенсионного фонда, а дальше – обращаться в московский суд для продления срока вступления в наследство и зачисления средств пенсии мамы на счет моей подопечной. Хорошо, что в судебных делах детей под опекой большую помощь оказывают юристы бесплатно, за все профессиональные консультации и исковые заявления я не заплатила ни копейки (составить исковое, например, стоит от 3000 рублей).
Еще одно из таких обязательных дел – оформление алиментов. Ребенок попадает под опеку в двух случаях: погибли или лишены прав родители. Последний фактор ответственности с бывшего родителя по выплате алиментов не снимает. И вот здесь начинаются проблемы.
С большой неохотой в нашей стране некоторые бывшие родители выплачивают своему ребенку алименты. Большая часть из них – отцы. Не привыкли такие мужчины брать на себя ответственность, поэтому причины для неоплаты всегда находятся. Например, «бывшая» вышла замуж и ее новая семья ни в чем (по мнению горе-папаши) не нуждается. Или у него неофициальная работа – доходы есть, а оформления нет, соответственно, и отчислений ребенку тоже нет.
Была свидетелем разговора двух молодых крепких мужчин.  
– Я этой курице платить ничего больше не собираюсь! – объяснял один другому. – Я ей деньги отправлял на ребенка, а она их на себя тратила! Самому есть нечего, работу найти не могу. Матушка вот дает деньги каждый день на шаурму и сигареты, а тут еще ее содержать!
– А сколько отправлял? – спросил приятель.  
– Три тысячи, – с гордостью ответил молодой мужчина.
В день гибели моей сестры я вынуждена была забрать племянницу к себе. Долго звонила отцу ребенка, но никто не брал трубку. На тот момент он был с Наташей разведен, хотя все права на дочь, по закону, перешли к нему.
Потом мы все же встретились. Сорокалетний мужчина пришел… со своей мамой, и бабушка Олеси объяснила мне, что воспитывать ребенка они не могут, да и не хотят. А  начали торговаться: предложили мне оставить девочку у себя, а взамен я не буду требовать с папаши алименты. То же самое они сказали и в опеке.  
– Вы не на рынке, – ответила им специалист, – торговаться и выдвигать условия не имеете права! Есть законы, и давайте их соблюдать. Это не ее прихоть (указала она на меня), а ваши обязанности, и неважно –  ребенок под опекой или попадет в детский дом!
Так как исполнительный лист по алиментам уже был открыт, что при разводе сделала моя сестра, мне нужно было идти в суд и оформлять замену взыскателя. А дальше в дело вступала служба приставов, и я записалась к ним на прием.
Дело в том, что дела открываются по месту жительства должника, и пришлось ездить из Шлюзового в Автозаводской район, где жил папа.
– Вы принесли не все документы, – сказали мне в службе, – нужен еще исполнительный лист, синенький такой.   
– У меня его нет. Я пересмотрела все документы сестры, а этого не нашла.
– Может, он у нас в архиве? Давайте так: я в архиве посмотрю, а вы попробуйте еще поискать, – ответил специалист.
В документах у Наташи я еще раз всё честно пересмотрела, но нужной бумажки не было. Зато нахлынули воспоминания.
– Лена, приставы ничего не делают, – раздраженно говорила до трагедии Наталья по телефону. – Я хожу к ним каждую неделю, но результатов ноль! Олесе уже пять, за это время ни копейки не начислено. Приставы меняются каждый раз, передают дела друг другу. Я прихожу, а там опять новый специалист просит подождать месяц, пока в курс дела войдет. Жду, иду на прием, а там опять новый человек, и всё повторяется сначала. Я не знаю, что делать.
– Давай в прокуратуру жалобу на работу отдела напишем, – предложила я, не зная, что на бездействие приставов жаловаться нужно их начальству или в суд.  
Тяжело Наташе тогда пришлось, муж сразу после рождения дочки ушел жить к маме, аргументировав это тем, что с работой не клеится и обеспечивать их он не может. Сестра больше года пыталась вернуть его в семью, но не вышло. После развода она осталась одна с двумя детьми: полуторагодовалой дочкой и сыном-школьником от первого брака.
Невысокая зарплата и пособие по утере кормильца на сына (его отец погиб) позволяли только сводить концы с концами. Надежда была на алименты, тем более что бывший муж таксовал и мог бы выполнять свои обязанности по воспитанию дочери. Сестра говорила приставам о том, что у него есть автомобиль, называла место работы, но они почему-то бездействовали.
Потом в очередях я услышала массу таких историй, и сложилось впечатление, что единственное, чем могут приставы помочь – это выдать справку в службы соцобеспечения об отсутствии алиментов на ребенка. А дальше, как в анекдоте: спасение утопающего – дело рук самого утопающего. У кого-то из мам получается договориться с отцом-должником, и тот сам сознательно перечисляет своему ребенку деньги.
Еще приставам почему-то сложно найти место работы алиментщика. Моя знакомая в заявлении на взыскание указала приблизительное место работы бывшего мужа: он тогда работал водителем на строительстве моста на 5 ВСО, но приставы бездействовали. Ей самой пришлось идти на стройку и у начальника уточнять название и расположение фирмы, созваниваться с московским головным офисом, узнавать там все реквизиты и потом, с точными данными и телефонами отдела кадров организации, опять идти к приставам.
В результате алименты на дочь ей стали приходить. А если нет точных данных о работе должника или о его местонахождении, что тогда?
Лично я считаю, что государство вполне может поддерживать таких детей, перечисляя им полагающуюся сумму после развода родителей, а дальше работать с должником напрямую, заставляя вернуть долг в государственную казну. Ведь если есть долг, например, перед финансовыми структурами (кредит не погашен или квартплата не оплачена), приставы быстро накладывают арест на все банковские карты должника или деньги со счетов изымают, почему же так не работают с алиментщиками?
Папа Олеси переехал жить в Центральный район, купив там квартиру поменьше, и нужно отдать ему должное: в счет долга по алиментам переписал на дочь половину своего жилья. И теперь мне нужно было перевести документы в отдел по месту его жительства, то есть в Старый город.
 Второй мой визит к приставам Автозаводского района результата также не принес. Просидев два с половиной часа и начитавшись плакатов на стенах коридора («Пусть у ребенка будут счастливые моменты! Папа, мама, заплатите алименты!» или «Должник! Ты платишь не своей бывшей, а на достойное питание, образование, и жизнь своего ребенка!»), зашла в кабинет, объяснила суть моего визита. И услышала ответ:
– Так это не к нам, вам в другой район нужно.
– Почему в другой? Документы же у вас? Я должна написать заявление на перевод документов.  
– Нет их у нас, мы уже переслали их в Центральный район. Запишитесь через госуслуги, только сначала позвоните и узнайте, к какому специалисту вам нужно.
Отличный совет! Только за полгода к приставам Тольятти я не смогла дозвониться. До московских и самарских получилось, а у нас трубку ни разу никто не взял. Записалась к первому попавшему специалисту. Подумала: главное – зайти в отдел, а там разберусь. Прождала еще две недели. Но документов и там не оказалось.
– Никто нам ничего не присылал, – ответили специалисты.  
Опять пришлось записываться к прежним исполнителям, еще две недели ждать. В назначенное время подхожу к закрытой двери, стучу.   
– Я записана на прием, – говорю приоткрывшей дверь девушке.
– А никого нет, – отвечает она. – Все дружно ушли делать прививку от ковида.
– Я не понимаю, почему прививку нужно делать в рабочее время? У вас есть мои телефоны, почему не предупредили? Я с работы каждый раз отпрашиваюсь, чтобы попасть в часы приема! Вам трудно телефон набрать или на электронную почту написать, что сегодня в отделе никого не будет?! Отведите меня к вашему начальнику, пусть он работает за своих подчиненных!  
– Ну что вы так волнуетесь? Придете в следующий раз, а руководитель в суде. Никого нет.
Пришлось записаться на прием снова, еще через две недели.
А эта история произошла на моих глазах. В очередной раз, придя к приставам, мы сидели в коридоре, дожидаясь своей очереди. Разговорились с мамой двоих детей.
– Мой бывший должен по алиментам полтора миллиона, ни копейки детям не оплатил. А меня сюда повесткой вызвали: пишут, что долг у меня какой-то – 20 000 рублей. Откуда? Я кредитов не брала, пришла разбираться.
Подошла ее очередь, и она отправилась в кабинет. Через некоторое время оттуда раздался громкий крик, затем мы услышали плач. Все сидящие в коридоре замерли, тревожно переглядываясь между собой. Моя собеседница вылетела из кабинета вся красная и, рыдая, сказала:
– Пристав у меня телефон забрала! Говорит, за неуплату долга! Еще сказала, что буду права качать – золото снимет, сережки и цепочку! Это телефон дочки, я его из ремонта только что забрала, вот квитанция! Что творится, разве так можно? – причитала она. – Плохо мне, давление, видимо, поднялось.
Глядя на ее пунцовое лицо, я протянула таблетки от давления, кто-то дал валидол, а кто-то из очереди предложил обратиться в полицию. В этот момент из кабинета вышла молодая девушка-пристав.  
– Скажите, а разве вы имеете право отбирать вещи за неуплату? – спросил у нее молодой человек. – Вы составили акт изъятия?  
– Имею. Акт составим и пригласим вас в качестве понятого. И потом, вы же сами сюда пришли, – обратилась она к плачущей женщине. – А на вас – исполнительный лист за долг. Могли бы через интернет заявление подать.
Мы были обескуражены происходящим. Приставы – это единственная связь между должником по алиментам и его детьми. Думаю, мамы не от хорошей жизни сюда за помощью приходят. А может, честнее было бы не обирать мать двоих детей, а поработать с отцом-должником, взыскать с него полтора миллиона рублей и уже из них 20 тысяч забрать? Видимо, чтобы повысить эффективность своей работы, все средства хороши. Кто не спрятался, тот и виноват?
За шесть месяцев я несколько раз приезжала в отдел приставов, с одного конца города в другой, а потом поняла, что это может длиться бесконечно. И написала жалобу на их работу в Самару, начальнику. Описала все мои визиты, в подтверждение приложила распечатки электронных талонов и добавила, что своим бездействием приставы ущемляют права ребенка под опекой. И это принесло результаты. Через два (!) дня мне на электронку пришло письмо с просьбой «явиться в отдел приставов для выяснения обстоятельств моих обращений». И этот визит стал последним: долгожданную справку мне выдали.
– Документ утерян, – сказала пристав. –  Мы по компьютеру посмотрели и выписали вам справку о его отсутствии у нас.
Прошло всего полгода, и справку я получила.
А вот отзывы в интернете о работе приставов. Как ни старалась, не нашла ни одного положительного. Приведу лишь два типичных.
Игорь М.:
– Шоковая система. Никогда порядка у приставов нет, всем наплевать, на телефоны не отвечают. Чтобы разблокировать счета и карты, даже если оплатил долги, пройти нужно семь кругов ада. Я уже про транспорт не говорю, жалуются, что людей и времени не хватает. Мне кажется, можно же всё настроить онлайн через приложение смартфона и сократить эту бесполезную армию бездельников.
Ирина К.:  
– Я бы поставила 0, но его нет, как и нет организации работы судебных приставов. Отвратительная работа. Наведите порядок! Не попасть на прием, не дозвониться. А когда попадешь, ничего толком не объясняют. Всё через сайт. Зайдете туда... зайдете сюда... А вы для чего??? Для мебели? Ответьте…
Я понимаю, что эта служба не из легких, учитывая коронавирусные ограничения и контингент, с которым приходится работать. Но, может, действительно пришло время прислушаться к мнению людей, для которых служба якобы работает? Провести реорганизацию, включить телефоны и вместо молоденьких девочек набирать профессиональных специалистов, знающих свое дело?

Елена СЕЛЕЗНЕВА