В воскресенье, 17 сентября, в нашей стране будет отмечаться День леса. Накануне этого экологического праздника я пообщался с почетным работником леса Российской Федерации, кандидатом географических наук Андреем Крючковым. Он известен в городе как создатель первого муниципального лесничества. Правда, возглавлять новую даже в масштабах страны структуру мэрия ему позволила только один год, затем расторгла контракт. Взгляды чиновников не совпали по ключевым вопросам с позицией Крючкова.

– Андрей Николаевич, главный вопрос: что происходит с тольяттинским лесом? Дайте независимую оценку зеленых легких города.
– Административно – всё хорошо, а с точки зрения биологического развития городской лес погибает. Идет постоянное его усыхание, мероприятия по лесовосстановлению выполняются не в полном объеме из-за того, что нет постоянного цикла работ. Например, положено проводить пять агроуходов за сезон, а делают два-три.
– Почему? Нерасторопное руководство? Ленивые сотрудники?
– Недостаток средств, в первую очередь. Кроме того, у нас – зона критического лесовыращивания. И высокая рекреационная нагрузка, даже очень высокая. То есть много людей посещает леса, несмотря на все противопожарные и прочие запреты. Выход из этой ситуации я вижу в том, чтобы создавать лесопарки, но тогда должно быть другое финансирование, гораздо объемнее.
– Не вариант в условиях специальной военной операции. Это правда, что у нашего города стало меньше лесных территорий?
– Да, границы лесов постоянно уменьшаются. В постсоветское время было 8234 гектара, в 2008 году – 7979, сейчас – 7365. Цифры говорят сами за себя! Общий контроль осуществляет муниципальное казенное учреждение «Тольяттинское лесничество», но полномочий у него мало. Даже штраф не может выписать за вопиющее нарушение.
– Стоп! Теперь никто не наказывает рублем злостных порубщиков?
– У административных комиссий есть такие полномочия, но функции почему-то не прописаны.
– Интересно девушки пляшут! Пополнение казны сейчас в приоритете, неслучайно увеличиваются размеры всевозможных штрафов, их количество. Мне не понятен еще один момент. Вы сказали, что за несколько лет граница городских лесов уменьшилась на 614 гектаров. Куда делись освободившиеся территории? Отошли Ставропольскому району? Стали просто лысыми, то есть без растительности?
– При установлении новых границ отпали все внутренние водоемы, территории санаториев и профилакториев. Плюс линейные объекты, такие, как ЛЭП, и так далее. Ставропольскому району ничего не перепало. Наоборот, наши власти считают его пригородным, за счет которого будет развиваться Тольятти.
– В любом случае для чиновников это выгодная тенденция – меньше надо заботиться о лесных насаждениях.
– На городские леса всегда смотрели как на незастроенную территорию. И знаете, почему? На федеральном уровне законодатели давно решили, что определяющим является Градостроительный кодекс, а не Лесной, который тут сопутствующий.
– А прежняя структура лесничества так и не возродилась, я имею в виду кордоны, штат лесников, обходчиков?
– Нет. Лесников сейчас нет, есть лесные рабочие. А раньше действительно были лесники, обходчики, за ними закреплялись определенные участки. Были лесные мастера, инженеры, занимавшиеся лесовосстановлением. Были лесничие и так далее. А еще – лесхозы, куда входило производство, переработка материалов. Но самое главное, мероприятия по восстановлению леса планировались не на три года, как сейчас, а на более длительный срок. Это позволяло вести планомерную работу, без ненужных авралов и бумажной волокиты.
– Появившийся год назад в Шлюзовом экопарк – это благо или нет? Я не беру во внимание шумиху и другие пропагандистские издержки. Даже официальное название придумано без учета правил русского языка.
– Любой парк – это благо для жителей и вред для окружающей природы.
– Правильно! Возникло новое место отдыха, но появились дополнительные дороги, вытоптаны целые лужайки, сохнет кустарник.
– Кстати, раньше эта территория входила в состав городских лесов и была отдельным участком. Сделав экопарк, власти возложили на себя определенные обязательства по ее сохранению и содержанию.
И что в итоге? Всё, что там было высажено, погибло на 90 процентов. Нет полива. Должна быть организована охрана территории, видеонаблюдение на 100 процентов проблему не решит. Но главное, повторяю, – отсутствие полива.
– Парадоксальная ситуация. Живем на берегу великой реки, водохранилища: Саратовское и Куйбышевское, как два моря, а на набережных деревья сохнут. В арабских странах очень мало пресной воды, однако зеленеют огромные оазисы, к каждой пальме подведен шланг, полив регулярный. Возьмите набережные Комсомольского района, Автозаводского, вода совсем рядом, а полива нет. По-че-му?!
– А тут опять законодательные препоны, потому что вода – федеральная собственность.
– Летом я видел, как из бойлеров поливали цветы и кустарники на центральных кольцах дорог. Эту воду откуда брали?
– Работал «Водоканал», брал питьевую воду. Она идет в том числе и на полив насаждений дворовых территорий и включается в статью общего содержания домов.
– Почему нельзя брать из Волги?
– Якобы будет нанесен ущерб водным ресурсам.
– Я не призываю уливать каждое дерево, пусть будет, как в Эмиратах: капает понемногу, но постоянно. И потом, у нас бывают дожди, да и сезон длится всего четыре месяца. О чем разговор?
– Я с вами согласен, сам бы хотел, чтобы мне показали пресловутый ущерб водным ресурсам. Кроме экопарка, в городе собираются сделать дендропарк. В Царском селе.
– Так он там уже есть. Зачем еще создавать? Богатым хочется своего леса под окнами коттеджей?
– Он не оформлен, пока значится как определенный участок городских лесов. Теперь хотят переоформить и выделить бюджетные средства на новое общественное пространство. Вот что такое дендропарк? Это место для коллекции древесно-кустарных растений. Повторяю, для коллекции. Нужны специалисты, условия для выращивания, научный подход. А здесь хотят сделать общественное пространство.
– Может, опять проблема с названием, а не подмена понятий? Ладно, не станем искать логику там, где ее совсем мало, сменим тему. В этом сезоне много было лесных пожаров?
– Нет, помогли дождливые июнь и июль. Самый мощный пожар был возле «Ловчего плюса», но там больше пострадало ставропольское лесничество, не тольяттинское. Наделало шумихи и возгорание на территории Жигулевского заповедника. Огонь прошел 10 гектаров, но ущерба природе нанесено в десятки раз больше. Кто додумался в горы загнать бульдозеры и другую тяжелую технику? В прошлые годы с такими возгораниями мы справлялись гораздо эффективнее. Сорок-пятьдесят добровольцев тушили только так, не причиняя природе дополнительный вред. Почему положительный опыт так быстро забывают?
– Не будем о грустном накануне праздника. В лесах грибы есть? Именно в лесах, я не имею в виду пригородный, там лучше ничего не собирать.
– Лето было сложное в этом плане, но кое-где дожди прошли. Есть сухие грузди, их еще белянками называют. Летних опят нет и не будет, а вот осенние появятся в конце сентября, когда станут выпадать обильные росы.
Я как-то говорил, что не люблю опята. Если они появляются, значит, лес медленно умирает. Самый верный признак.
– Андрей Николаевич, чем вы сейчас занимаетесь?
– Преподаю лесовосстановление, возглавляю правление социально-экологического союза, а еще вожусь на огороде. Люблю работать на земле. Хочу предложить свои услуги первому заместителю мэра Андрею Дроботову, став на общественных началах его консультантом по лесным проблемам.
– Почему Дроботову, а не Ренцу? Потому что Дроботов перспективный политик?
– Вы сами всё понимаете… Важно, чтобы Дроботов имел правдивую информацию о состоянии городского леса, а не то, что ему приносят услужливые подчиненные…
Всех читателей «Вольного города» – с праздником леса! Давайте объединять усилия, чтобы сохранить и преумножить наше общее богатство!

Про лес расспрашивал Сергей РУСОВ