-- С Днем Победы! С Днем Победы! -- радостно кричит четырехлетний мальчик, сидя на плечах у мамы и размахивая маленьким российским флагом.
Москва пестрит плакатами: «Ты вернул нам жизнь!», «Они защищали нашу Родину!»,
«Слава народу-победителю!»… По улицам ходят люди в пилотках, с георгиевскими ленточками и значками. Играет музыка военных лет. Все поздравляют друг друга с праздником. С праздником, который встречают с радостью. «Радость со слезами на глазах» -- так поется в знаменитой песне. В этом году у некоторых ветеранов действительно выступали слезы. Только слезы не радости, а обиды и огорчения. Но ветераны не привыкли плакать. Они привыкли бороться и воевать. Даже спустя 65 лет после Победы вынуждены воевать с охраной, которая так и не пустила их на Красную площадь, за которую они готовы были отдать свою жизнь.

 Без бумажки ты не ветеран
 
На 9 Мая в Москву стремились попасть все: президенты, депутаты, журналисты, приезжие и даже сами ветераны.

Гвардии подполковник воздушно-десантных войск Григорий Гершензон приехал в столицу из Тольятти, ему 85 пять лет. Браво шагал строевым шагом, с благодарностью принимал цветы и поздравления, успевая подзадоривать других ветеранов: «Побрейся, гвардии сержант!» Как и другим ветеранам, ему пришло приглашение на парад Победы от президента. Он даже и не подумал о том, что, пройдя всю войну, в юбилейный год Победы не будет ничего значить без маленькой бумажки.
-- Так обидно. Меня мэр нашего города  просил остаться, выступить на 9 Мая. Но я не остался. Мне пришло приглашение от президента, на Красную площадь. Собираясь в Москву, я даже и не подумал о том, что нужно с собой брать это приглашение. Я приехал, а меня не пустили без этой бумажки. Господи, смотрят не на человека, а на бумажку. Это неуважение к нашему старшему поколению.  Прямо стыдно. Мы с одной стороны прошли, с другой стороны и нигде не пускают. Говорят: «Есть бумажка? Нет? Тогда идите отсюда». Вот я так и ушел, -- произнес Григорий Миронович, но, чтобы еще больше не расстраиваться, сменил тему.
--Я служил в авиадесантной дивизии. В 43-м году уже был в авиадесантных войсках в городе Дмитрове, что под Москвой. Потом -- Карельский фронт. Там меня ранило, контузило. После госпиталя вернулся опять в свою дивизию. Освобождали Венгрию, Австрию, Словакию. В Праге меня контузило, и я попал в медсанбат, а потом в госпиталь под Будапештом. Спасибо начальнику госпиталя -- золотая женщина. Она меня заставила купаться осенью в Дунае. Я тогда даже говорить не мог. Пошел купаться, а она смотрела в окно. Когда я нырнул, ее уже не было. Я только этим спас себе жизнь. И сейчас, если бы не  холодная вода, я бы такой не был. В мои годы люди уже еле двигаются, умирают, а я еще строевым хожу.
Григорий Миронович после войны участвовал в параде на Красной площади, но сейчас, по возвращении в Тольятти, ему будет стыдно рассказывать о поездке в Москву:
-- Со мной обошлись не как с участником войны. Господи, да было у меня это приглашение, но я не взял. Даже и не подумал взять этот пригласительный билет. Интересно, а что, я не билет? Охранники смеются, отвечают, что не могут пропустить, не имеют права. Разве так можно обращаться с ветеранами?

Опоздал на пять минут
Он потихоньку сидел в сторонке, возле фонтана. А в это время уже шла техника по направлению к Красной площади. Никто не знает, о чем он думал в это время. Ведь у него в руках было приглашение, но он так и не смог пройти на парад. В этот раз подвели ноги.
Ветеран Ширдан Боташев, 92 года. Служил в мотострелковой дивизии.
-- На войне получил контузию, потерял глаз. Второго ноября 43-го выслали в Среднюю Азию. Там учился и окончил ветеринарный институт. Полвека работал с одним глазом. Ширдану Биболатовичу присвоено звание заслуженного ветеринарного врача Карачаево-Черкесской республики. Сейчас живет с младшим сыном в Москве.  Он опоздал всего на пять минут. Когда уже подошел, оставалось десять минут до начала парада. Его согласились пропустить через оцепление с условием, что за десять минут дойдет до места, указанного в пригласительном.  Но так как в свои года он слишком медленно ходит, ветерана оставили за пределами Красной площади. Он смог посмотреть только выезд военной техники.

Самойлову не трогать!
Она сидела в неположенном месте, возле оцепления. Там, куда не пускает охрана. В руках -- макет бронзового солдата, памятника советским воинам в Таллине. Увидев журналистов, сразу же оживилась и стала  рассказывать о своей нелегкой судьбе.
Людмила Самойлова -- гражданка России, но живет в Эстонии. Член международной ассоциации общественных организаций ветеранов советского Военно-морского флота и подводников Северного флота, вдова военного коменданта, член правления русской общины города Таллина.
-- Последние 20 лет эстонские фашисты-националисты за мои политические убеждения преследуют, терроризируют и травят меня. Я очень сильно пострадала: отбиты внутренние органы, не видят глаза. Перенесла две тяжелые операции, предстоят еще две. Сейчас подала заявление в суд, но не надеюсь на положительный исход, потому что кроме недобитых фашистов и эстонских националистов много холуев, прихвостней и предателей. Очень трудно добиться справедливости.
По пути в Москву у Людмилы Павловны  из чемодана украли деньги.  «Благодаря тому, что меня все знают, разместили в комнате отдыха на Ленинградском вокзале бесплатно. Я экспромтом попала на генеральную репетицию парада, -- говорит она. Даже после побоев в Эстонии Людмила Павловна не желает возвращаться в Россию.
-- Меня здесь уже трижды оскорбили, сказали уезжать туда, откуда приехала. От этого мне становится плохо, постоянно поднимается давление. Вот приеду из Москвы и буду писать заметку: «В Эстонии -- фашисты, националисты, в России -- бюрократы, невежды и хамы». В эстонских газетах про меня пишут: «Русская дама в пилотке с медалями всегда там, где борются за права русских». Демонстрация советской символики в Эстонии карается пятью годами тюрьмы, но я хожу на все собрания и митинги в своей форме. И полиция уже знает: Самойлову не трогать -- она даст отпор!

В чем секрет дамского счастья?
Он шел не спеша по Александровскому саду, медали сверкали на солнце. С седой бородой и хитрой улыбкой. Анатолий Зиновьев тоже не попал на Красную площадь, но от этого  не расстроился:
-- Там слишком много народу, меня же не заметят. А тут я прекрасно со всеми разговариваю. Меня все поздравляют, дарят цветы. Служил на Семипалатинском ядерном полигоне, был начальником штаба гражданской обороны. Нужно было произвести очередной взрыв, а вокруг наши солдаты. Чтобы не затронула взрывная волна, мы их разместили за 30 километров и посадили в окопы глубиной в семь метров. Им было приказано не высовываться. И что вы думаете? После взрыва приезжаем к этим окопам, спускаем лестницы. Оттуда выходят ребята, и у половины из них нет пилоток. Спрашиваем, где пилотки? Они молчат. Потом оказалось, что им было интересно, и они друг друга подсаживали, чтобы посмотреть на взрыв. Вот пилотки и слетели от взрывной волны.
С веселым видом он подошел поближе к нам и сказал, что откроет маленькую тайну.
--  От чего зависит дамское счастье? -- спросил с хитрым видом.
-- Наверное, от  взаимопонимания, -- ответили мы. Это первое, что нам пришло голову.
-- Нет! На самом деле, оно зависит от… взаимного секса. Так вот, когда есть взаимность, мужчине больше ничего не нужно. 
Как говорят в народе, у кого что болит… Но это уже другая история. 

Надежда ШОХИНА, Юлия БУЙНАЯ,
Москва -- Тольятти