Персоны
ЗАМЕТКИ БЫВШЕГО СТУДЕНТА

Неоднократно пытался вдохновиться Татьяниным днем. Но каждый раз отказывался от намерения что-нибудь написать на студенческую тему. Во-первых, человек, сам бывший студентом уже много лет назад, всегда рискует сорваться в тупые декламации на тему «а вот мы в свое время…». Кому это интересно? А во-вторых, уже немало лет у нас принято встречать студенческий праздник приторными, умилительными материалами, будто речь идет не о молодых людях, живущих в весьма сложном и отнюдь не безмятежном мире, а о неких белых и пушистых эльфах, к которым судьба никогда не повернется, скажем так, кормой. Зачем на этом радостном фоне черпать своей микроскопической ложкой публицистический «деготь»? Но на сей раз откликнусь.


Советская  пастораль

 Пока я учился в университете, раз в полгода мне доставляли повестку из военкомата с предписанием явиться в назначенный час в соответствующее отделение этого не самого популярного у студентов учреждения. Присылали, как я понимал, на всякий случай, в надежде, что получатель грозной бумаги на данный момент уже как бы вовсе и не студент. Там же мне дали возможность ощутить свою временную избранность. Несколько своеобразно.
 - Ты кто? - грозно и несколько хамовато спросил меня подполковник. В университете-то все тебя, кроме других студентов, называли на «вы».
 -   Такой-то, -  промямлил я. Впоследствии я много раз замечал, что в наших российских присутствиях даже весьма солидные и достойные люди начинают мямлить. Хотя бы немного, едва заметно.
 -  Где работаешь? - спросил военачальник и пронзил меня рентгеновским взглядом.
 -  Нигде не работаю,  -  выдавил я в ответ.
 -  Тунеядец, что ли? -  во взгляде и голосе подполковника появились теплота и надежда.
 - Да вроде того, - позволил я себе немного покуражиться (сопляк же!), вспомнив, что нахожусь под защитой не лишенного гуманности закона. Взгляд работника комиссариата стал почти отеческим. - Студент я дневного отделения. Вот справка.
 - Ну, ничего. Ничего… - совсем недобро процедил подполковник.
 Конечно, гораздо приятнее было ощущать свою «избранность», возвращаясь откуда-нибудь после прекрасно проведенного досуга, утром, когда все вокруг тебя топают на работу. На занятия тебе вроде бы тоже надо идти, но что это за студент, который не способен нагнать пропущенное, естественно, по очень уважительной причине? А что может быть уважительнее студенческого досуга. В быстротечной студенческой жизни исключительно много приятности. Разумеется, и труда, и прочих огорчений. И так было. Так есть. И так будет.
 А бунтовать в те времена ( 1970-е - начало 80-х) особых причин и поводов не было. Кремль - как египетские пирамиды. Стоял, стоит и, кто бы сомневался, будет стоять вечно. Все вожди - сплошь кощеи бессмертные. Живее всех живых. Учение всесильно, ибо верно. Коммунизмом уже не грозятся, а просто развивают то, что есть, в смысле социализм. Слова говорят вроде бы правильные и незлые. И не возразишь. Что-то кажется устаревшим и чересчур вязким, но ведь зато в мозг к тебе не лезут, не гадят в него усиленно, а затем не промывают насильственно. Думай, что хочешь, но ритуалы уважай, или, на худой конец, не трогай их, не покушайся.
 Меня всегда смешит, когда в телевизоре столичный и уже немолодой дяденька с волнением рассказывает, как проклятая «гэбня» не давала ему слушать рок-музыку, «жувать жвачку», свободно пускать слюни при ознакомлении с заморскими журналами и больно била по носу при любой попытке добыть интересующую тебя информацию. Меня, студента исторического факультета провинциального вуза, никто за все это не преследовал. Может быть, местные чекисты по сравнению со столичными были толще и ленивее, но, скорее всего, у местных было реальных забот побольше, чем у мнимых преследователей расхрабрившегося десятилетия спустя «диссидентика».
 В моей среде труд физический, исполнительский, прямо скажу, престижным не считался, но презираем не был. Многие мои сокурсники, и я в том числе, даже живя с родителями и получая стипендию (тогда она тоже была небольшой, но, можно сказать, реалистичней, ближе к жизни), стремились найти постоянную работу (самая популярная работа -- сторожа, ее передавал по наследству выпускник приятелю с младших курсов) и отнюдь не гнушались иногда поработать грузчиками на оптовых торговых базах. Тогда труд сей вовсе не делал ущербной гармонизирующуюся творческую личность студента. Наоборот, не давал оторваться от реальности, от того, в чем нам предстояло жить и работать после нескольких упоительных студенческих лет. Повального цинизма еще не было, а преобладавший в умонастроениях скепсис еще не успел полностью разъесть веру, конечно, не в коммунизм, но все же во что-то хорошее, разумное, гуманное.
 Мироощущение студенчества моего времени часто называют «пофигизмом». Возможно, это так. Наверное, хорошего и в этом ничего нет. Но ведь на смену ему пришел «по-еще-ниже-хуже». Почти тотальный.

«На хрен нам творцы! Нам криэйторы нужны!»

 Зарубкой в моей памяти осталась эта фраза из романа Виктора Пелевина «Generation «П». Лучшего заголовка для заметок о студенчестве новой, страшно свободной России и придумать трудно. Сразу оговорюсь, что мне судить о студентах конца прошлого - начала нынешнего веков довольно трудно, ибо я у них не преподавал, непосредственно с ними не общался. Разве что в лице собственного сына-студента. Плюс пресса, Интернет. В конце концов, живу я здесь. И тогда, и сейчас.
 Сразу о бунтарстве. Его исторические лимиты мы действительно давным-давно уже выбрали. А последними по этой части у нас, как сейчас говорят, зажигали дедушки и отцы нынешних студентов. На рубеже 80-х - 90-х годов прошлого века. Точили лясы в политклубах, драли горло на демократических митингах. Мощно вырабатывали адреналин на баррикадах у Белого дома. Затем там же проливали настоящую кровь. Для подавляющего большинства свобода реализовалась и полностью себя исчерпала в формуле «Коммунисты - козлы! Во всем виноват Сталин!». Саму же свободу по полной программе отымели те немногие, кто сейчас притащился за помощью (за нашими деньгами) к государству, которое они в свое время обобрали и о которое вытирали ноги.
 Именно им было нужно полностью оторвать поколения молодежи, особенно студенческой, от прошлого страны, ее традиций. От всего разумного и достойного сохранения в нашей истории. И самым действенным средством в этом плане оказалось всемерное, массированное культивирование личной избранности, даже исключительности. Не просто самобытная творческая личность, связанная множественными узами с обществом, а именно личность исключительная, якобы никому и ничем не обязанная. Только самой себе. Создавшая сама себя. Воинствующий индивидуализм против предрассудков ненавистного коллективистского прошлого.
 Целеустремленность до жестокости и неразборчивости в средствах достижения.. Нацеленность исключительно на успех, который имеет четкое денежное выражение. При полной и сознательной социальной слепоте и глухоте. Вплоть до полного жлобства, выраженного в рассуждениях о «природных лени и пьянстве» босяков-неудачников. Демонстративное благочестие. Каучуковые нравственность и совесть. Разумеется, я утрирую. Но только для наглядности. И попер криэйтор по Руси…
 Кстати, неделю назад на церемонии награждения лауреатов ХIII городского конкурса журналистов представительная дама из ТГУ заставила вспомнить пелевинские слова, вынесенные в подзаголовок. Она пожелала студентам журфака ТГУ не «творческих успехов», а именно «креативности». Надеюсь, что не доживу до того времени, когда нашего Господа и Творца станут на Руси святой величать Криэйтором, хотя на английском языке он таковым и является.
 Не думаю, что упомянутый оголтелый индивидуализм духовно и нравственно искалечил критически большую часть молодежи, студенческой молодежи. Но пренебрежение и даже презрение к физическому и исполнительскому труду он породил у многих. Еще в большей степени он отразился на профессиональной ориентации значительной части молодежи. Многие девы и отроки отправились за дипломами, снедаемые креативной жаждой управлять. Кем-нибудь и чем-нибудь. Рано или поздно разочарование должно было наступить. И оно уже подкралось.
 Но, несмотря ни на что, студенческие годы всегда будут самой лучшей, самой веселой порой жизни. Суть студенческой жизни существенно не меняется. Изменчив антураж. Увы, появились наркотики, об употреблении которых подавляющее большинство моих сверстников, напуганных (Сталин виноват. И правильно!) советской пропагандой, даже и не помышляло. Хранили отечественные исторические традиции. Ограничивались алкоголем.


Чистилище  кризиса

 Давно уже пристроили некогда «ничейную» собственность. Есть кому управлять. Хоть кем, хоть чем. Есть кому гадить в мозг обывателя, но есть и кому его промывать. В избытке есть кому вести тяжбы и регистрировать любое телодвижение. А легионы дипломированных управленцев, экономистов, юристов, журналистов и прочих криэйторов на подходе. Они имеют все шансы попасть в ситуацию, описанную в старом и слегка антисемитском по форме анекдоте: «Ты кто? - Я дизайнер. - Да вижу, что не русский, а делать-то что умеешь?».
 Задолго до нынешнего кризиса выяснилось, что скоро некому будет крутить баранку, строить, точить детали на станках, дуреть от однообразия конвейера, что поток желающих заниматься физическим и исполнительским трудом иссякает. Бюрократия напряглась и напрягла тех, кто от нее зависит, в поисках выхода из этой сколь нелепой, столь и плачевной ситуации. Капитал затосковал по Труду. Последнему необходимо вернуть если и не престиж, то хотя бы материальную привлекательность. Да и с толковыми инженерами как-то все складывается не так. Но ощутимых последствий не возникло. Бюрократия приняла собственное утомление за результат.
 Слышал, правда, что какие-то советы работающей молодежи насоздавали. Они, видимо, помимо прочего были призваны продемонстрировать, какая распрекрасная и креативная жизнь у оной молодежи. Нагрянувший кризис проблему снял. Человек, обреченный выживать, начинает ценить любую работу. В этом плане, если бы кризиса не было, то его следовало бы выдумать.
 Безусловно, кризис окажет влияние и на профессиональную ориентацию тех, кто желает получить высшее образование. Принудительно. Временно. В ограниченных масштабах. А вот бунтовать сейчас некому и незачем.
Кризис когда-нибудь закончится. Проблема в другом. Какими мы хотим выйти из него и чем стать в будущем? Если наша властная элита и государственно мыслящие интеллектуалы действительно одержимы стремлением превратить Россию в сильную и богатую страну, в которой во всех смыслах комфортно жить и с которой считаются во всем мире, тогда нам предстоит нелегкий период реализации небывалых по своим масштабам проектов в науке, экономике, социальной сфере и т .д. И если отказаться от разного рода эвфемизмов, то это означает тот или иной вариант мобилизационного развития страны и общества.
 Чтобы побудить молодежь, идущую в вузы, сделать правильный, необходимый стране и обществу выбор, мало одних только денег и косвенного принуждения. Криэйтор вполне годится для рекламного или пиаровского агентства, но будущее страны реально созидать могут только подлинные творцы, личности, не упертые исключительно на самих себе. Но чтобы они появлялись в достаточном количестве, нужны еще и свежие, привлекательные, мобилизующие идеи. Ни в коем случае не их имитация. А их пока нет. И это наше самое слабое место.


Игорь  ЕЛИЗАРОВ,
кандидат исторических наук,
специально для «Вольного города»

 

 

 

Просмотров : 4584
 
Погода в Тольятти
Сегодня
ночь -4...-6, ветер 0 м/с
утро -2...-4, ветер 1 м/с
Завтра
день 5...7, ветер 3 м/с
вечер -1...1, ветер 3 м/с