В свое время местные власти долго не могли определиться с годом рождения нашего города. Назывались разные даты, но первый секретарь горкома партии Сергей Туркин не раз упоминал 1738 год. Историк Валентин Овсянников, побывав в архивах Оренбурга, Куйбышева, Мелекесса и Москвы, доказал, что Ставрополь появился на год раньше – в 1737-м. Это и стало потом официальной датой.

Провинциальный Ставрополь

С профессором Овсянниковым я познакомился в прошлом тысячелетии. Мне всегда были интересны история и археология, а тут – такая кладезь знаний. Как правило, Валентин Александрович стремительно входил в редакционный кабинет и начинал рассказывать что-то из жизни ставропольчан.
Именно от него я впервые услышал, что Самара несколько месяцев находилась в подчинении уездного Ставрополя, хотя территориально была больше. А еще он знал все прежние названия наших улиц. Так, улица Ярославская раньше была Молотова, Шлюзовая – бывшая Булганина, Жилина – Клиническая, Карла Маркса – Сталина, Коммунистическая – тоже Сталина. Улица Победы – Химиков, а еще раньше – Коммунистическая.
Однажды Валентин Александрович рассказал казус с переименованием. В частном секторе Старого города был Депутатский проезд, который стал проездом Репина. Зачем?
До переноса города на новую территорию местные власти решили в доме Буяновой, где останавливался Репин, организовать музей. А улицу, куда будет перенесен этот исторический дом, назвать именем великого художника.
Потом дом в спешке перенесли и поставили в Депутатском проезде. Через какое-то время спохватились, что не выполнили решение, согласованное с вышестоящими инстанциями. И переименовали маленький проезд в репинский, хотя живописец заслуживал большего – большой и просторной улицы…
Вскоре мы открыли в газете краеведческую рубрику. Профессор приносил написанный материал, я его редактировал, а художник Виктор Минеев делал замечательные иллюстрации.  И так – несколько лет. Затем на основе этого появилась первая книга Валентина Овсянникова. Он ее принес с дарственной надписью и торжественно вручил:
– Ты – мой первый читатель и строгий редактор, спасибо за помощь!
Не скрою, было приятно, ведь в вышедшей книге, по которой потом учились мои дети, я нашел свои правки.
Я не раз дружески критиковал профессора за увлечение статистикой. Зачем скрупулезно перечислять количество дворов, пахотных земель или сельхозинвентаря? Ведь важна тенденция, а не арифметика. Валентин Александрович соглашался:
– Мне и Уткин в мэрии об этом говорил. Но не могу я устоять перед очередной находкой в архиве. Это же интересно! Если сравнить эти данные с цифрами начала века, сразу видно, чем жил наш город.
Затем на основе опубликованных очерков появилась новая книга – «Хмельной Ставрополь». Необычность темы и хорошие иллюстрации вызвали неподдельный интерес у читателей. Валентин Александрович ходил именинником, а заодно делился творческими планами о новых изданиях.
Однажды профессор позвонил мне с необычным предложением:
– Появилась идея издать книгу памяти о тольяттинцах, погибших при исполнении воинского долга. Мэрия, военкоматы, общественные организации – «за». Я готовлю исходный материал, Нэлла Лобанова из городского архива даст информацию про афганские события. А ты напишешь про ребят, не вернувшихся из Чечни?
Я согласился. Не скрою, работа шла трудно, потому что пришлось беседовать в том числе и с плачущими матерями. Но книга состоялась, она, наш совместный творческий труд, до сих пор стоит у меня на полке – «Выполняя воинский долг…»  

Защита в МГУ

С просьбой рассказать о Валентине Александровиче я обратился к его родной сестре. Любовь Некрасова охотно согласилась, приехав в редакцию, привезла фотографии из домашнего альбома, некоторые документы.
– Валентин – старший брат, Юрий – средний, нас было трое в семье. Отец – начальник райфинотдела, мать – медсестра. Валентин родился в Исаклах. Отца часто переводили с места на место, семья переезжала вместе с ним. Даже год прожили в Кенингсберге, переименованном в Калининград.
В Тольятти мы приехали в 1965 году. В это время Валентин еще учился в куйбышевском пединституте на историческом факультете. Где работал в нашем городе? В школе № 6, ГПТУ № 46, горисполкоме, политехническом институте. Кандидатскую и докторскую диссертации защищал в МГУ.
Это, если вкратце. Школьники и студенты любили его, не раз звали на свои свадьбы, делились при встречах успехами, вспоминали разные случаи. Например, как однажды на урок истории Валентин Александрович принес настоящие лапти…
Рассказала Любовь Александровна, как несколько раз ездил ее брат в Москву к известному скульптору. Ему как историку очень хотелось, чтобы скульптура Татищева была похожа на «первоисточник». В общем-то, он остался доволен монументальной работой Александра Рукавишникова, но замечаний было много.
А я вспомнил историю с одним плакатом, где было написано буквально следующее: «Татищев – основатель города Тольятти». Спросил у Валентина Александровича, как он к этому относится. И в ответ услышал:
– Я думаю, эту надпись сделал неумный художник.

Голодный обморок

Лихие 90-е. В здание горсовета народных депутатов, где работала Любовь Александровна, быстро вошел взволнованный профессор (у него была привычка быстро ходить и говорить) и – к сестре:
– Люба! У меня сегодня на лекции студент потерял сознание! Мы вызвали медиков, они сказали, что это голодный обморок. В наше время! Давай поможем им.
Валентин Александрович рассказал: в политех по квоте приняли двух деревенских мальчишек. Они питались тем, что изредка привозили родители. Еще выяснилось, что у них двойки по физкультуре. Почему? Нет спортивной формы и нет денег, чтобы ее купить.
В то время в здании располагался офис торгового дома «Ада», принадлежащего депутату Павлу Алешкину. Память о себе эта коммерческая структура оставила в Тольятти плохую, но голодным студентам тогда помогла. Мальчишкам купили зимнюю одежду и обувь, спортивную форму, а еще оплатили на полгода абонементы в студенческой столовой. Благодаря этому ребята не бросили институт и не чувствовали себя изгоями.
Вообще, профессор трепетно относился к студентам. Любовь Александровна рассказала еще одну небольшую историю.
Когда случился первый инфаркт, Валентина Александровича срочно госпитализировали в баныкинскую больницу. Потом из реанимации перевели в обычную палату и разрешили посещения родных.
– Я зашла в палату, Валентин сидел на кровати. Одна рука у него была занята капельницей, а другой он что-то быстро писал. Вокруг разложены бумаги, брошюры. Я стала говорить, что надо поберечь себя, отдохнуть от работы, иначе опять реанимация. Он ответил буквально следующее: «Время! Моей студентке назначили дату защиты дипломной работы. Если сейчас не напишу отзыв, у нее не будет времени искать другого преподавателя, защиту отложат на год. Я не знаю, буду ли жив завтра, поэтому пишу сегодня»…
Он успел, но в целом прожил недолго – всего 62 года, кстати, столько же, сколько и его отец.
Умер профессор Овсянников 2 апреля 2004 года. Осталась добрая память тех, кого он учил и кому не раз помогал. А еще – наброски будущих книг и краеведческих исследований.
И если тольяттинские власти – мэрия и дума – не на словах, а на деле заботятся о нашем городе и его истории, то когда-нибудь появится улица, названная в честь замечательного краеведа Валентина Овсянникова. Мне хочется в это верить.

Сергей РУСОВ, член Союза журналистов России