Эти криминальные истории не  связаны друг с другом, но их объединяют корысть героев и холодное дыхание смерти. Вы скажете: в условиях жесткого кризиса и не такое возможно. Не исключено, хотя что-то мне подсказывает, что и в другие – сытные – времена  подобное могло  произойти. Почему? Потому что слишком легко перешагнули обвиняемые запретную черту.

«Общежитие» для гастарбайтеров

Бревенчатый дом на Амурском проезде Николай Мочкин купил ровно 20 лет назад. За это время он заметно преобразил свое «гнездо», увеличив в четыре раза его площадь – до 200 метров. Но что удивительно, свидетели называли разное количество комнат: восемь, десять и даже около двенадцати. Вот «около двенадцати» – это сколько?
Такой разброс в цифрах, думаю, связан с тем, что существовали дом и пристрой к нему. И  кругом комнаты. Зачем пенсионеру столько жилья? Он делал на этом бизнес – сдавал гастарбайтерам квадратные метры внаем, а сам жил на втором этаже, куда вела отдельная лестница.
Абдулладжон Нурматов хорошо владеет русским языком, во всяком случае, неплохо пишет, читает и разговаривает без каких-либо проблем. И все потому, что в Киргизии он учился в русской школе, а в Узбекистане – в русской группе училища. В Тольятти приехал на заработки, наивно полагая, что город автостроителей прокормит его и гражданскую жену.
– В доме у Мочкина постоянно менялись жильцы, потому что хозяин был достаточно скандальный, то и дело требовал платить ему больше денег. За комнату я платил 7 тысяч. Два месяца назад плата составляла 5 тысяч, – рассказал Нурматов.
– Как вы можете охарактеризовать хозяина дома?
– С одной стороны – хороший, нормальный человек, с другой – жадный, который не мог жить без денег, постоянно про это думал, – с восточной изворотливостью ответил Абдулладжон.
Многие, даже сожительница Мочкина, отмечали прижимистость хозяина дома, а еще – его трехдневные запои. Во время последнего Николай Александрович неудачно упал, сломал ребра и был вынужден носить лечебный корсет. Бывшие жильцы вспомнили, что Мочкин не раз им говорил:
– Не нравятся здесь условия – съезжайте, я вас не держу.
Как будто в этой фразе содержится что-то особенное, проливающее свет на трагедию. Мочкин имел полное право так говорить – он собственник жилья, которое никогда надолго не оставлял без присмотра, понимая, что гастарбайтеры – люди не надежные. Но вот злая ирония судьбы: смерть пришла не с выходцами из Средней Азии, а с уроженцем Тольятти.
Айдару Юлгушеву без малого 50 лет, холост, детей нет, по национальности – татарин. Трижды суд Центрального района выносил ему обвинительные приговоры, последний раз получил два года колонии строгого режима за наркотики. По уверению самого Айдара, опиум он нес для товарища, а когда задержали, выдавать того не стал – сказал, что наркотики приобрел для себя лично. При этом «отраву» никогда не употреблял, наоборот, вел здоровый образ жизни, занимаясь тяжелой атлетикой.
Свое жилье он продал, поэтому последние два года снимал комнату на Амурском проезде. Сначала платил 4000 рублей. Потом договорился с Мочкиным, и тот сбавил на две тысячи. Вообще отношения у них были сложные, несколько раз Юлгушев после конфликтов съезжал, но спустя три-четыре недели возвращался. Почему?
– Негде было жить, – пояснил квартирант.
Я думаю, тут дело не в отсутствии свободного жилья, а в плате за него и в кредитоспособности самого Юлгушева.
И вот, в очередной раз поругавшись с хозяином, квартирант собрал часть своих вещей, которые перенес в другой дом, где тоже обитали гастарбайтеры. Там напился с бригадиром («в канистре было около пяти литров водки, мы выпили примерно половину»), затем отправился в дом к Мочкину, чтобы забрать штангу и гантели.
Пенсионер, увидев строптивого квартиранта, принялся его отчитывать. Николай Александрович, наверное, не знал, что Юлгушев носил в кармане специальный нож: лезвие заточено с одной стороны, нет рукоятки. Такой нож предназначен для метания. Им квартирант и убил хозяина дома, судмедэксперты насчитали потом больше 20 ранений.
После этого Юлгушев отнес окровавленный труп и бросил в выгребную яму уличного туалета. Вернувшись в дом, сообщил Нурматову:
– Все, Коли больше нет! Где взять бензин?
– Я не знаю, у меня нет машины.
Спустя некоторое время Юлгушев появился с бензином и стал обливать первый этаж. Нурматову с каким-то отчаянным участием посоветовал:
– Беги, все сгорит.
Примерно за 10 минут до этого Нурматов, опасаясь, что пьяный Айдар убьет всех невольных свидетелей, велел сожительнице убегать. Та быстро выскочила из дома, а Нурматов покинул комнату, когда заплясали языки пламени.
Огонь был такой, что рухнули межэтажные перекрытия, а межкомнатные стены и оконные проемы выгорели полностью. Словом, был дом, от которого остались одни головешки. Но это еще не все. От пожара пострадали соседи: у одних частично обгорел жилой дом, у других – гараж, где превратились в пепел автомобильные чехлы. У вторых соседей в гараже находился небольшой цех по пошиву авточехлов и одновременно склад.
Когда подсчитали убытки, оказалась приличная сумма. Сын Мочкина сгоревший дом с мебелью оценил в 4,6 миллиона, чехольщики ущерб – в 475 300, другие соседи – в 50 тысяч рублей. Все они подали исковые заявления, слово теперь за судом. Скорее всего, иски будут удовлетворены, вот только где поджигатель найдет на их погашение больше пяти миллионов рублей?  
А что Юлгушев? Его, спящего в гараже на соседней улочке, задержали в тот же день. Вину он признал сразу, хотя случившееся вспоминал фрагментами – слишком много до этого выпил водки. Обвинение ему предъявлено по трем статьям Уголовного кодекса: убийство, поджог и кража. Выяснилось, что после убийства, но до поджога он унес на новое пристанище имущество Мочкина: телевизор, музыкальный центр и спутниковую антенну.
Происшествие, наделавшее много шума в Старом городе и породившее немало слухов, уже расследовано. Материалы уголовного дела направлены в суд и будут рассматриваться в июне.      

Пачка из-под «Винстона»

О том, что Елена Гузурина из коллегии адвокатов «Щит» стала наркокурьером, наша газета вкратце уже писала. Теперь пришло время рассказать подробности этого уголовного дела.
Все началось с оперативной информации – в уголовный розыск поступили сведения о том, что некий Чекулаев, отбывающий в колонии № 29 наказание за преступления, связанные с наркотиками, принялся за старое. Сотрудники специализированного отделения взяли, что называется, в оборот наркосбытчика и его окружение.
Когда к колонии подъехала определенная иномарка, оперативники решили задержать и водителя, и пассажирку. У рулевого наркотиков не нашли, а вот в портфеле женщины, это была Гузурина, находилась пачка из-под сигарет «Винстон», а в ней три маленьких черных пакетика с порошкообразным веществом. Общая масса – почти 24 грамма.
– Кому это принадлежит?
Ответ адвоката немного удивил оперативников:
– Пачка из-под сигарет – мне, а наркотики я получила от женщины по имени Рита в Центральном районе.
Еще Гузурина при себе имела служебное удостоверение, 39 760 рублей и три сим-карты, завернутые в клочок газеты. Зачем адвокату, собиравшейся пройти на территорию колонии, три симки? Вроде не криминал, как с наркотиками, и все же…
Будучи в статусе подозреваемой, адвокат «Щита» рассказала, что несколько лет назад защищала Чекулаева. Недавно он позвонил, попросив приехать в колонию, чтобы оказать юридическую помощь его знакомому, тоже отбывающему наказание.
– Чекулаев сказал, что пришлет за мной машину. В тот же день или на следующий, я не помню, прибыл молодой человек на иномарке. С ним мы проехали на улицу Октябрьскую, где стояла Маргарита. Она передала мне деньги, точную сумму не помню, и пачку сигарет «Винстон». В колонии эту пачку я отдала Чекулаеву, он при мне ее открыл, там были обычные сигареты. Я уехала, а через несколько дней мне позвонил Чекулаев. Я сказала, что нет оснований для ходатайства о сокращении срока его знакомому. Тогда он попросил вернуть документы, – пояснила Елена Николаевна.
Гузурина согласилась, и ситуация повторилась: иномарка – Маргарита – деньги – пачка «Винстона».
– У меня возникли подозрения насчет «Винстона», ведь сигареты я могла купить в любом месте, а тут надо привезти определенную пачку. Но я все равно повезла, потому что была уверена: Чекулаев не может меня подставить, – подчеркнула Гузурина и добавила, что это, мол, будет в последний раз.
По большому счету она оказалась права – это было в последний раз. Ведь Гузурина уже не адвокат, а Чекулаев умер в колонии от интоксикации организма.
Став обвиняемой, Елена Николаевна отказалась от дачи показаний, сославшись на статью 51 Конституции (человек имеет право не свидетельствовать против себя и близких родственников). При этом признала вину частично, заявив, что у нее не было умысла сбывать наркотики. Оказавшись на скамье подсудимых, вину признала полностью, добавив, что раскаивается в содеянном.
Судили Гузурину вместе с Маргаритой Тажимовой – той самой Ритой из Старого города. Тажимова в свои 25 лет уже дважды была судима и сейчас не представляет жизни без наркотиков. Она рассказала все, что знала, полностью признав вину.
Государственное обвинение в суде поддерживал представитель прокуратуры Центрального района. Он подчеркнул, что совершено тяжкое преступление и не может быть речи об условном наказании. В итоге Гузурину приговорили к 4,5, Тажимову – к 4-м годам лишения свободы, взяв в зале суда под стражу.
Что касается вещественных доказательств, то 39 760 рублей вернут бывшему адвокату, героин уничтожат, а три симки предписано хранить при уголовном деле.

Сергей РУСОВ