Общество
Владимир Махлай: Бог с нами, раз мы держимся

-- История противодействия корпорации дельцам, пытавшимся захватить предприятие, началась осенью 2005 года. Что происходит сегодня? «Тольяттиазот» берет верх в непростой ситуации или это впечатление обманчиво?
-- Шестой год продолжается беспрецедентное давление на «Тольяттиазот». Были и нападки рейдеров, и внеплановые проверки фискальных органов, и судебные заседания, число которых перевалило уже за 500. Наши обращения в органы государственной власти, митинги протеста трудового коллектива, требования дать возможность спокойно работать так и остались без ответа. Председатель профсоюзного комитета Ольга Севостьянова принимала участие в одном из совещаний премьер-министра России Владимира Путина с
профсоюзными лидерами. Она напрямую рассказала ему о наших проблемах. Но воз и ныне там.
После относительно короткого периода затишья снова началось давление по «Тольяттиазоту» и по порту на Тамани со стороны многочисленных проверяющих организаций. Давят капитально. Такое ощущение, что снова дана команда -- «фас», или, как сказали мне одни высокие люди, -- «мочить»! Никак не успокоятся
дельцы -- глаза волчьи, зубы хищнические, руки цепкие. Нас снова прессуют. Даже есть попытки запустить внутрь предприятия людей, которые должны создавать напряженность в коллективе, провоцировать волнения на предприятии. Вот так, видимо, и решается наш вопрос!
Все это формирует внутри какое-то яростное отношение к происходящему. И задушить нас не получится. Знаете, как говорят в народе, -- нас бьют, а мы все крепчаем и крепчаем! И, видимо, Бог с нами, раз мы держимся. Последние два-три месяца фискальные структуры «живут» на предприятии. Весь февраль два десятка экспертов проводили проверку нашей работы, хотя подобная была в декабре. А две недели назад забросили налоговую из Москвы – проверять нашу работу за 2009 год. Все это не укладывается в разумные рамки, да и в законах нет такого. И ладно бы работали спокойно, но нет, создаются чрезвычайные условия! На подготовку некоторых документов по объективным причинам требуется немало времени, до нескольких месяцев. Наш бухгалтер просит -- дайте хотя бы дней 10, но проверяющие непреклонны: три дня, и документы на стол. Но мы всегда работали в рамках закона, поэтому они ничего не могут найти против нас.
-- Уже не первый год идет строительство порта на Тамани. Каковы перспективы у этого проекта? Когда, по вашему мнению, порт сможет начать нормальную работу? Остается ли у вас уверенность, что наконец-то удастся преодолеть все препятствия, мешающие завершению строительства?
-- Порт должен был начать работать еще в 2003 году. Но задним числом нас исключили из программы инвестиционного развития Краснодарского края, а из 225 гектаров земли, выделенных под строительство порта, правительством края незаконно отобрано 175. Земли переданы во владение многочисленным физическим лицам. Отдали даже ту землю, на которой уже стояли построенные нами объекты. Это происходило и в 2006, и в 2007, 2008 годах, и даже в 2010 году. Как часто бывает в подобных делах -- участки
по нескольку раз перепродавали. Некоторые люди с удивлением узнают, что их записывали в собственники земли и они потом совершали по ней какие-то операции. Сегодня на Тамани полным ходом идут судебные разбирательства. Главная проблема -- земельный вопрос. Суд не может разобраться, ничего не может сделать -- никто не знает, кто арестовывал землю, кто давал землю. Это что-то немыслимое!
Порт -- это режимная территория со всеми необходимыми условиями безопасности и охраны, наглухо закрытая для посторонних лиц -- там аммиак, метанол, ГСМ, удобрения. Это ядовитые вещества, горючие, взрывоопасные. Физических лиц там не может быть по определению. Туда не пустишь дачников копаться в земле с лопатами, граблями или вилами. Как же местная власть там участки в собственность гражданам давала? Ясно же, что такого не должно было быть. Но наши обращения в правительство Краснодарского края остаются без внимания. За период строительства ТоАЗ заплатил строителям, монтажникам, поставщикам,
налоговым органам свыше двух миллиардов рублей. При этом никаких льгот правительство края инвесторам не давало. Наоборот, за аренду земли ввели разорительный коэффициент 25. И еще -- нас принуждают передать порт некой иностранной компании! Может быть, порт действительно не нужен России?
Я четко представляю, как должен выглядеть порт на Тамани, уверяю, что в мире нет ничего подобного, тем более в России. Мы, например, сейчас начинаем делать новые транспортные галереи. Их главное достоинство -- скорость. Сегодня, если говорить о погрузке сыпучих материалов, она составляет в среднем 350 тонн в час. Наши терминалы готовы работать в 3–3,5 раза быстрее. Но, к сожалению, мы вынуждены заниматься не строительством, а ремонтом оборудования, подземных коммуникаций, заменой материалов
-- того, что ни дня не проработав, было загублено из-за запретов на строительство. В 2003–2004 годах нам поставили оборудования на 65 миллионов – сейчас мы делаем его полную ревизию. Иностранцы, которые поставляли нам все это оборудование, предложили его восстановить за 28 миллионов евро. Представляете! Где же деньги такие взять? А дело делать надо! И видя, что мне деваться некуда, что я не могу отказаться, они моим безвыходным положением капитально пользуются.
-- Буквально несколько недель назад вы отметили знаковый юбилей -- 50 лет в химии, полвека в профессии. С высоты огромного опыта скажите, что и в какую сторону изменилось в химической промышленности за последние пять десятков лет? Рады ли вы этим изменениям?
-- Да, в этом году у меня юбилей – 50 лет работы в химической отрасли. Без ложной скромности могу сказать, что я создал десятки новых, современных, уникальных заводов и производств, объектов социального назначения. Ни разу за период своего руководства я не воспользовался ни одной копейкой завода в личных целях. Создал тысячи рабочих мест. И все это только в России! А начинал я свою трудовую деятельность, когда министром химической промышленности был Леонид Костандов, создававший всю советскую химию, все предприятия химической промышленности. Я мог попасть к нему на прием буквально на другой же день после просьбы о встрече, даже когда он стал заместителем председателя Совета министров. Прошло время -- наступила эпоха ельцинская, путинская, медведевская, но попасть к кому-нибудь из этой плеяды руководителей мне не удалось ни разу, несмотря на все мои старания.
Вообще я непосредственный участник многих событий, происходивших за эти годы в советской, а потом и российской химии. Мне есть с чем сравнивать страшные реалии дней сегодняшних. Что касается современного дня химпрома, отмечу сильный износ оборудования на предприятиях. Отсюда огромные затраты на его ремонт и восстановление. Имеющееся оборудование в массе своей, прямо скажем,
неконкурентоспособно, я имею в виду наше крупнотоннажное оборудование, а это 7 агрегатов аммиака, 2 карбамида и 2 метанола мощностью по 450 тысяч тонн в год. Сегодня эти агрегаты вообще неконкурентоспособны. Во многом из-за высоких цен на газ. Не добавляют оптимизма и тарифы на железнодорожный транспорт и электроэнергию. А ведь во времена СССР именно железная дорога технологически связывала между собой заводы страны. Сегодня из-за непомерных цен этого нет. Мы 5 лет пытались наладить поставки сыпучих грузов по системе «река -- море», из Тольятти везли
продукцию в Санкт-Петербург и там перегружали ее на океанские суда для отправки в Бразилию, Мексику. Однако и этот проект пришлось свернуть, поскольку морской транспорт по цене обслуживания сравнялся с железнодорожным. Да и других проблем хватает: многие реки, по которым доставлялись грузы, заилены, поскольку дноуглубительных работ давным-давно не видели, особенно в тех местах, где стоят электростанции. Вся эта ситуация заставляет нас выкручиваться изо всех сил. Мы не падаем духом. Надеемся, что все-таки что-то, когда-то изменится, стараемся жить, работать. Хотя нам очень тяжело.
-- Более чем уверен, что вы знаете, как будет развиваться ТоАЗ в дальнейшем, можете поделиться планами на обозримую, а может быть, и на отдаленную перспективу?
-- Чтобы успевать за ростом цен, нужно строить новые агрегаты мощностью уже не 450, а 900 тысяч тонн. Карбамид, думаю, в следующем году я уже пущу -- удвоим мощность производства на старой
площадке. Завод наш на 90 процентов укомплектован импортным оборудованием, причем специфическим, химическим, а это -- особые сплавы, давление. Сегодня его очень тяжело и дорого покупать за границей,
все это обкладывается НДС, таможенными сборами и в целом увеличивает цену покупки вполовину от исходной стоимости.
Один из способов экономии средств я вижу в отказе от закупок за рубежом запасных частей к оборудованию. Для этого необходимо открывать собственное металлургическое производство. Думаю, уже в этом году пустим производство специальных сталей для химической промышленности. Причем продукцию будем делать не только для себя, но и для других российских химических предприятий. Мы уже освоили производство реакционных труб, добились высокого качества, даже по сравнению с французскими, американскими аналогами. И это при том, что Европа уже давно работает на станках 5-го поколения -- с программным обеспечением, которые способны осуществлять сразу по 5–6 операций. Такого оборудования в России очень мало. Кроме того, мы планируем перейти на собственные запасные части, такие как турбины, оси, лопатки, шпильки… Я думаю, через год-два станочный парк будет полностью обновлен и мы сможем делать у себя все, что нам нужно.
У нас на Тамани есть техника известной немецкой фирмы «Либхерр» -- мощные краны, погрузчики. Когда президент этой фирмы приезжает на свой завод, в том или ином городе, ее встречает, как правило, глава администрации и сопровождает во время пребывания на объекте. Наверное, так происходит потому, что власть заинтересована в инвесторах, потому что инвестиции идут не только в производство, но и в социальную сферу – на городское освещение, дороги, создание новых рабочих мест... А у нас от чиновника вместо помощи получаешь мощнейшее противодействие. В этом легко убедиться на примере строительства порта на Тамани. Я всегда с уважением относился к инспектирующим организациям. Они помогают руководителям предприятий устранять возникающие в ходе работы нарушения. У нас же целенаправленно ищется негатив, придирки к сущим мелочам, которые легко устраняются. Очевидно, цель у проверяющих другая -- заблокировать работу «Тольяттиазота», привести его к банкротству, максимально затормозить строительство порта. Это какая-то безумная политика.
К великому моему сожалению, вопреки всем разговорам о борьбе с коррупцией, с каждым днем она становится все сильнее и сильнее. Собственный печальный опыт лишь подтверждает этот вывод. И пробить коррупционную стену, в которую уперся «Тольяттиазот», сегодня никак не представляется возможным. Ответственные люди открыто нам говорят -- чего вы ходите со своими бумажками, это бесполезно, надо ходить с чемоданами, тогда чего-то добьетесь. Грустно оттого, что никто особо и не стесняется говорить такое вслух, даже на очень высоком уровне. И я не представляю, как можно модернизировать Россию, бизнес, если в любой момент тебе могут сказать -- все, вали отсюда – и выдавить из страны. Думаю, если бы чиновники всех уровней персонально отвечали за принимаемые ими решения, такого безобразия бы не было. Представьте себе -- мы могли еще в 2003–2004 годах пустить порт. Сколько денег государство недополучило!
Поэтому я считаю – то, что делается по отношению к «Тольяттиазоту», в том числе и на Тамани, -- преступление. Уверен, что его заказчики, все, раньше или чуть позже -- понесут заслуженное наказание.

Беседовал

Ростислав Андриянов,

газета "Трибуна"

Просмотров : 4694
 
Погода в Тольятти
Сегодня
день 5...7, ветер 3 м/с
вечер 0...2, ветер 3 м/с
Завтра
ночь -1...1, ветер 3 м/с
утро 1...3, ветер 5 м/с