Среди многих новостей активно раскручивается история с иском внука Сталина  «Эху Москвы» по поводу высказываний об указе Сталина, узаконившем расстрел 12-летних. Начнем по порядку.
То, что такого указа нет, на «Эхе» признали сразу. А есть 383 списка -- 44,5 тысячи человек, рассмотренных членами политбюро с 27 февраля 1937 года по 29 сентября 1938-го. Из них 357 списков -- с автографом Сталина на обложке. В них перечень лиц, подлежащих суду военной коллегии Верховного суда СССР. Но, как известно, суд -- это еще не высшая мера. Подсудимые подразделялись на три категории: 1-я -- расстрел, 2-я -- 10 лет, 3-я -- от 5 до 8 лет. Это все дела о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти. Как видите, террористическая тема актуальна и по сию пору.
Как обычно бывает, при рассмотрении встречались случаи изменения приговора в сторону смягчения или ужесточения. Иногда фамилии вычеркивались. Пример -- список от 29 сентября 1938 года по Куйбышевской области, из которого ни один не был осужден, большинство освободили.  Все осуществлялось в полном соответствии с законами, защищавшими советскую власть. Хотя были эти законы крайне жесткими. Вот так определялось, к примеру, судопроизводство в отношении этих лиц:
1. Следствие -- не более десяти дней.
2. Дела слушать без участия сторон.
3. Кассацию… не допускать.
4. Приговор в высшей мере исполнять немедленно по вынесению приговора.
Но оправдательных приговоров было тогда до 21 процента. Сравните сегодня -- 0,2 процента.
Почему «списки» попадали в политбюро? Сегодня это объясняют некой кровожадностью верхушки власти. Ерунда. В  списках только члены партии, поэтому их обвинения должны были рассматриваться в высшем парторгане.
Еще одна вечная российская проблема -- доносы. В архивах КГБ хранится 5 миллионов доносов. Вот чьи списки надо бы публиковать, как сделали в Чехии. Всплыло бы такое! Композитор Кабалевский доносил на Шостаковича, Мейерхольд -- на Таирова, Лангемак --  на Королева, Илюшин -- на Туполева. И так без конца, каждый на каждого.
Но вернемся к Сталину. Существуют лишь два списка, завизированных Сталиным конкретно к расстрелу. Август 1938 года -- 138 военных и работников НКВД, участников заговора. Кстати, для работников существовал упрощенный порядок осуждения. Второй список -- от 29 января 1942 года, на нем Сталин наложил резолюцию «расстрелять всех, поименованных в списке». 46 военных и бывший нарком боеприпасов расстреляны по законам военного времени. Иногда Сталин давал индивидуальные характеристики, из которых было понятно его отношение (цитата из письма): «Ежов -- мерзавец! Разложился…  Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли…» (Сталин -- Яковлеву, июль 1941 года). Из всего этого следует: оправдать Сталина как человека трудно, как политика -- просто. В политике, к несчастью, по-другому  не бывает, там не прощают ни слабости, ни жалости.
Но вернемся к истории с детьми. Как мы знаем, никаких документов на этот счет не было. И вдруг, когда внук Сталина подает   иск к «Эху» с требованием миллиона рублей, появляются два документа. Один разрешает привлекать к уголовной ответственности  с 12 лет. Другой -- как бы разъясняющий первый. Мол, к ним можно применять и высшую меру. Первый вполне реальный. Другой -- очень странный. Дело даже не в том, что его копию архив, по словам главы «Эха», фактически продал радиостанции. Это что, так легко торгуют секретными документами? Предположим, что  так. Тогда почему документ правлен не Сталиным, а на нем его виза? В то же время «за» Молотова, Ворошилова, Калинина кто-то написал одной рукой, и выше сталинской подписи, которая уж очень свежо выглядит. Адвокат Джугашвили считает  документ фальшивкой. Рискну предположить, что это вполне вероятно. Уж очень похоже на подделку. Подождем  до 3 марта, хотя можно с уверенностью сказать: суд будет в пользу «Эха». И тогда останется лишь цитировать Сталина: «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет ее».   
 

Сергей ДЬЯЧКОВ,

почетный гражданин Тольятти