На выборы я хожу всегда, даже если не нравится большинство кандидатов. Первый раз проголосовал в 17 лет, но не за себя, а за четырех близких родственников: родителей и бабушку с дедушкой. Они политикой не интересовались, поэтому отдали мне, легкому на подъем, пригласительные, чтобы я сходил на участок.

Мое появление возле избирательной урны вызвало небольшой переполох. Я честно всё объяснил, и какой-то важный дядька махнул рукой:
– Голосуй, парень!
И я отдал четыре голоса, как сейчас помню, за нерушимый блок коммунистов и беспартийных. Было это не в Тольятти и в советское время. Но с тех пор не пропускаю ни одни выборы.
По поводу нынешней президентской «гонки». Я сразу для себя определил, что буду голосовать за Путина. И не потому, что всё абсолютно нравится в нашей стране или кручусь в партии власти. Нет, я – беспартийный, и проблем в России много, чего только стоит одно несовершенство налоговой системы.
Но когда нашу страну хотят разорить многочисленными санкциями, когда диверсанты пытаются в регионе взорвать трубопровод или железную дорогу, когда мои родственники воюют с украинскими фашистами, я не имею права стоять в стороне. И вообще, полководцев на войне не меняют!
Кроме того, кто из остальных кандидатов – реальный соперник Владимиру Путину? Возрастной Харитонов, четверть века просидевший в Госдуме? Леонид Слуцкий с его плохой дикцией? Всю предвыборную кампанию он построил на наследии Жириновского, по-настоящему харизматичного лидера партии. А что сам конкретно сделал? Стоит ли удивляться, что его опередил даже новичок Владислав Даванков. Перспективный политик, только фамилия подкачала.
Есть еще один кандидат – незримый: против всех или за всех, то есть испорченный бюллетень. Тоже не выход в условиях СВО.
Голосовал я в пятницу в Комсомольском районе, у нас на участке было всё спокойно, как, впрочем, и в городе. Я на этой неделе специально звонил в пресс-службу УВД, там подтвердили, что никаких инцидентов, связанных с выборами, в Тольятти не зафиксировано.
А вот с голосованием по благоустройству общественных пространств получилось забавно. У двух очень юных девчушек я спросил, где именно можно проголосовать. Наиболее бойкая ответила, что… не знает.
– Я хочу отдать свой голос за набережную Комсомольского района, ее давно надо привести в порядок.
– Это не здесь!
Я хотел уже уйти, но жена разговорилась со второй волонтершей. И оказалось, что голосовать надо здесь.
– Как же так? Зачем вы меня дезинформируете? Если сами не знаете, то спросите у своей соседки.
Мои претензии не понравились бойкой девушке, она заявила, что я не так, не официально, назвал проект. И стала спорить. Я махнул рукой, но голосовать после такого «приема» не стал.
Кстати, голосование было достаточно замороченным.  Но супруга прошла весь этот путь и долго потом удивлялась непродуманности процесса.
Девчушка с испуганными глазами попросила продиктовать номер телефона, который собралась заносить в специальное приложение своего мобильника, второпях проговорила что-то про госуслуги.
– Но я вас не знаю, и мне не хотелось бы давать свой номер незнакомому человеку, – сказала супруга.
– Не волнуйтесь, этот номер нигде не зафиксируется, это же приложение (странное объяснение, – прим. авт.). Но если хотите, можете сами внести его, – ответила волонтер и протянула сотовый.
– Ладно, пишите.
Потом нужно было продиктовать свои фамилию, имя, отчество и только после этого сказать девушке, какое именно общественное пространство больше нравится. Вот как-то так, с чужого телефона жена проголосовала за набережную Комсомольского района.
Многие мои знакомые рассказывали, что не стали голосовать, мол, слишком неудобно.
Действительно, в крупных городах вводят электронные новшества и сканирование паспортов, убирая записи в амбарных книгах, а здесь у избирателя возникает много вопросов и, главное, неуверенность в голосовании (ведь девушка может написать что-то другое) и в безопасности своих данных. А еще ощущение беспомощности: читать, писать, пользоваться интернетом, телефоном и разными другими терминалами умеют все. Или почти все, если брать во внимание престарелых горожан.
Не стал я участвовать и в розыгрыше призов. Под лестницей, ведущей на второй этаж, стоял стол, а возле него, притулившись, старательно водил ручкой мужчина маргинального вида. Волонтер, проверяя данные, мягко пеняла ему, что он ошибся с данными своего паспорта. Рядом что-то заполняла его подруга, известив окружающих, что хотела бы выиграть автомобиль, поскольку у них до сих пор нет машины.
Напротив сидели сотрудники полиции, иронично улыбаясь. Я тоже улыбнулся и, дождавшись супругу, пошел домой, посчитав свою миссию выполненной.

Сергей РОСТОВЦЕВ