Эти два уголовных дела между собой не связаны, но есть особенности, которые их все-таки объединяют. Например, за должностные преступления под суд попали сотрудники полиции, работавшие на территории Комсомольского района. Они примерно одного возраста (30 лет), имеют высшее образование и семьи, где у каждого растет по малолетнему ребенку.

Стаканчик ночного чая

Инспектор Антон Шалаев и полицейский-водитель Дмитрий Сучков в отдельном батальоне патрульно-постовой службы были с ноября 2011 года. Патрулирование Комсомольского района они осуществляли на служебной иномарке, полные сил и осознания своей сержантской важности.
«Непорядок» полицейский экипаж обнаружил на улице Лизы Чайкиной, а точнее ¬– на остановке общественного транспорта, расположенной напротив универмага «Комсомольский». Там два пьянчуги сидели на лавочке, распивая пиво, третий мужчина стоял недалеко от них и держал в руке пластиковый стаканчик, заполненный на треть какой-то темной жидкостью. Именно к нему решительно направились стражи порядка.
Чем мужчина привлек внимание? По словам сержантов, никого из присутствовавших на остановке они не знали, но стоявший махал руками, ругался и выглядел неопрятно. Если учесть, что время было 23:10, то вполне понятно, почему его приняли за пьяного.
Но вот первая нестыковка: Николай Дементьев (фамилия потерпевшего изменена) утверждал, что их на остановке было как минимум трое. А именно: он и два «пивника». Сержанты говорили про двух человек: «пивник» сидя спал на лавочке, а Дементьев на него ругался.
Дальше – больше. Сержанты:
– Мы подошли к мужчине, представились, попросили успокоиться. Он продолжал ругаться, нарушая общественный порядок.
Потерпевший:
– Вечером 13 ноября жена попросила меня сходить в магазин за сахаром. Магазин находится перед перекрестком улиц Чайкиной и Ярославской. Я зашел в павильон, попросил продать сахар, но сказал, что заберу его чуть позже, а сам отправился на улицу и стал пить чай. Я на прогулки часто беру термос с чаем, спиртное не употребляю вообще из-за травмы головы.
Я пил чай, ни с кем не ругался. Тут подошли сотрудники полиции и сказали, чтобы предъявил документы. Я пояснил, что пришел в магазин за сахаром, а в стаканчике у меня чай. Но сержанты мне не поверили и велели пройти к полицейской машине.
Сержанты:
– Мужчина с нами разговаривал в невежливом тоне, мол, все сотрудники полиции – коррупционеры, взяточники. И шли бы мы… ловить наркоманов. Мужчина, заявив, что он инвалид, наотрез отказался пройти к машине для составления административного протокола. Чтобы он успокоился, мы взяли его за руки. Он вырывался 8-10 раз, оттоптал нам все ноги. После этого мы его отпустили, мужчина подошел к лавочке, налил чай в крышку из-под термоса и стал пить.
Потерпевший:
– Они схватили меня за руки и потащили к машине. Шалаев при этом крутил левую руку, Сучков – правую. Потом повалили на землю, ломали руки, били по локтю. От боли я закричал. Шалаев отошел, а Сучков продолжал выкручивать правую руку. Держал он долго, затем бросил меня на капот. Было очень больно, я недавно выписался из  больницы, лежал в реанимации после травмы головы, чувствовал себя неважно. Особенно ноги были слабые. И тут такое…
Дементьев  подчеркнул, что сержанты были в форме, но ему не представлялись и никаких документов не предъявляли. Правда, скорую помощь они все же вызвали. Тут надо пояснить, что сотовый телефон у Дементьева был, а вот звонить по нему он мог с большим трудом: руки повисли как плети. Уже в больнице выяснилось, что на левой руке – закрытый перелом локтевой кости со смещением отломков, на правой – разрыв ключично-акромиального сочленения. Иными словами, как в отдельности, так и в совокупности – причинение среднего вреда здоровью.
– Навыки борьбы у меня есть. Мы постоянно на службе тренируемся, сдаем зачеты по борьбе и физической подготовке. Умысла причинять мужчине вред у меня не было. Я не допускаю, что повреждения, обнаруженные у него, связаны с моими действиями, – так несколько замысловато заявил Сучков.
Шалаев  сказал что-то похожее. Кстати, в суде оба сержанта вину не признали. Вряд ли они испытывали угрызения совести или хотя бы неловкость, что вдвоем расправились с инвалидом, который по возрасту годится им в отцы.
Но не только это главное. Знаете, когда было совершено преступление? В ноябре 2012 года! А суд состоялся недавно. Неужели следователи сразу не смогли определить, откуда у потерпевшего такие травмы? Для этого им потребовалось целых четыре года?
Я узнавал, почему так долго длилось следствие. Оказалось, что расследование приостанавливали несколько раз и даже закрывали дело. Кому-то это было выгодно! Мало того, два следователя, которые по очереди вели это дело, уволены. Не могу утверждать, что их изгнание из рядов следственного комитета связано с материалами по сержантам, но факт остается фактом.
Удивили и свидетели защиты, допрошенные в суде. Коллеги по патрульно-постовой службе как по команде хвалили обвиняемых и ругали потерпевшего. Пришли даже их соседи и близкие родственники и тоже хвалили сержантов. Отцы отмечали аккуратность и добросовестность своих сыновей, но о сути конфликта рассказывали, ссылаясь на чужие слова.
Это хорошо, что родители поддержали своих детей в трудный для них период. Но по большому счету: какие из них свидетели? Они были на месте преступления? Нет. Они знакомы с потерпевшим? Нет. Они обладают эксклюзивной информацией по делу? Опять нет. Тогда зачем всё это? Чтобы охарактеризовать личности подсудимых? Так родители в большинстве  случаев хвалят своих детей, если те, конечно, не наркоманы, ворующие у них деньги и вещи.
Теперь о наказании. Дмитрий Сучков и Антон Шалаев за превышение должностных полномочий получили по два года колонии общего режима, что ниже низшего предела. Кроме того, каждый из них должен выплатить потерпевшему по 100 тысяч рублей. Это не считая уже выплаченных ими сумм – по 30 тысяч.
И последнее по этому делу. Один из выпивох воскликнул в суде:
– Меня вообще поражает тот факт, что я и Юра сидели с «полторашкой» пива, а полицейские пристали к трезвому Николаю, который стоял рядом и пил чай! Почему?

Айфон по чужой кредитке

На раскрытие этого должностного преступления не потребовались годы, что внушает сдержанный оптимизм: не всё у нас коррумпировано. Чтобы понять случившееся, обратимся к показаниям Семена Архипова (фамилия изменена), который  стал обвиняемым по одному делу и свидетелем по другому.
– В мае прошлого года я нашел кредитную карточку и по ней через интернет купил себе айфон. Месяца через два меня вызвали в отдел полиции № 23. В Комсомольский район я приехал 8 августа. Там меня опросил оперуполномоченный уголовного розыска Тохтин. Капитан сказал, что телефон приобретен незаконно и мои действия квалифицируются как мошенничество. Еще он уточнил, что если дело будет квалифицироваться по части второй статьи 158 УК РФ, то меня, возможно, посадят. Я не сразу сообразил, что статья 158 означает кражу, а не мошенничество, зато понял, что часть вторая подразумевает значительный ущерб. То есть свыше 5 000 рублей. А я телефон купил за 20 тысяч. В такую ситуацию я попал впервые, и оперуполномоченный это понял…
Читателей, конечно, интересует, как собирался «облагодетельствовать» офицер полиции. Во-первых, предложил Архипову написать, что тот нашел кредитную карточку в Комсомольском районе, а не в Автозаводском. Это надо было сделать для того, чтобы материалы остались у Тохтина. Во-вторых, пообещал дело переквалифицировать со второй на первую часть, а потом прекратить.
– Тохтин вывел меня из кабинета, переговорил о чем-то с напарником, потом завел. Я согласился с его предложением, но тут же спросил, какой у него интерес, ведь просто так никто ничего делать не будет. Капитан взял листок и написал цифру 30. Я сказал, что насчет денег надо поговорить с дядей. Тохтин, понимающе кивнув, отпустил меня до утра, – рассказал Архипов.
Утром Семен приехал в тольяттинскую службу ФСБ, где написал официальное заявление. Почему такой неожиданный поворот?
– У меня не было денег, – ответил он.
При всех нюансах поступил Архипов правильно, потому что в тот же день капитан позвонил ему и сказал, что нужно еще 20 тысяч рублей. Есть несколько фонограмм телефонных разговоров Тохтина с «клиентом». То оперуполномоченный не может определиться с материалом проверки, нужны объяснения Архипова про то, как он снимал деньги с кредитной карты в Комсомольском районе. То сообщает, что преступление по первой части расследуется за один месяц, затем дело уходит в суд, где претензий никто друг к другу не имеет. Соответственно, дело прекращается, но для этого и нужно возместить ущерб в 20 тысяч. Если же дело расследуется по второй части, то надо всех допрашивать, а это дополнительная опасность.  Плюс следствие ведется два месяца.
То информирует Архипова, что остался один-единственный вариант – сделать сразу отказной материал на свой страх и риск. Тогда суда не будет, но для этого нужно заплатить уже 55 тысяч.
Архипов, проинструктированный сотрудниками ФСБ, слушал, уточнял детали и соглашался с предложенным вариантом. На встречу с Тохтиным он поехал со спецсредствами и купюрами, чьи серии и номера были до этого переписаны. Встреча состоялась на территории медгородка. Я обратил внимание, что в последнее время коррупционеры любят назначать «стыковки» именно в медгородке. Интересно, почему? Денежное место? Или их привлекает определенная закрытость территории, то есть дополнительная гарантия безопасности?
Архипов привез 50 тысяч, чем немного расстроил капитана, который пригрозил, что уголовное дело будет расследоваться по второй части статьи 158. Обладатель халявного айфона подумал и сказал, что завтра привезет недостающую сумму. На том и расстались.
Взяли Тохтина сразу после выезда с территории медгородка. Купюры лежали в портфеле на заднем сиденье служебного автомобиля. По иронии судьбы там оказалось ровно 55 тысяч.
– Пять тысяч рублей – мои, откуда взялись остальные деньги, я не знаю, – пояснил Тохтин, обреченно вздохнув.
Капитана арестовали. В ходе следствия он не раз подчеркивал, что не собирался выносить отказной материал в пользу Архипова. Дескать, это невозможно даже теоретически, если учесть его уровень оперуполномоченного. Чтобы вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, требуется согласие начальника отдела полиции, начальника дознания или следствия, начальника уголовного розыска и заместителя прокурора района.
– В ходе последней встречи с Архиповым вы сказали: нужно еще 5 тысяч рублей, чтобы поделиться с руководством. С кем вы собирались делиться?
– Я никому из руководства не говорил об отказном материале. Пять тысяч затребовал просто так. В содеянном раскаиваюсь, – ответил Тохтин.
Процесс был в суде Автозаводского района. Тохтин предъявленное  обвинение по обстоятельствам признал, по квалификации – нет. И отказался от дачи показаний. Гособвинитель из прокуратуры Автозаводского района озвучил свою позицию: подсудимый получил деньги за совершение действия в пользу взяткодателя, размер – значительный (то есть сумма, превышающая 25 тысяч рублей). Поэтому в чистом виде – часть 3 статьи 290 Уголовного кодекса, какие могут быть сомнения в квалификации содеянного!
Коллеги капитана, как это часто бывает в подобных случаях, дали Сергею хорошие характеристики, а член совета ветеранов органов МВД и одновременно сотрудник частного охранного предприятия «Авангард»  назвал Тохтина… добросовестным сотрудником полиции. В качестве примера он привел такой случай: однажды вскрыли их банкомат, но благодаря профессиональной деятельности Тохтина удалось сохранить все сбережения.
Тем не менее суд лишил свободы бывшего оперуполномоченного на три года и два месяца, режим колонии – общий. Пять месяцев, с учетом времени содержания под стражей, он уже отсидел.
А что же Архипов с айфоном, купленным на чужие деньги? Уголовное дело по части первой статьи 158 сейчас находится в отделе полиции Автозаводского отдела. Причем деньги потерпевшей Семен уже возместил…