Если бы проводился конкурс на самое глупое преступление этого года, то история с бывшими супругами Варехиными заняла бы если не первое, то призовое место точно. Да, их ФИО я изменил, потому что молодая женщина после развода осталась с прежней фамилией.
С чего начать? Наверное, с развода. Развелись супруги в 2015 году, Степан перебрался к своим родителям в Новый город. Вскоре родители продали квартиру, и все вместе переехали в село соседней области. Степан стал гордо себя называть фермером, хотя, если судить по выполняемой работе, больше подходит старорежимное – батрак.
– Ты сколько получаешь? – порой спрашивали его знакомые.
На этот предельно простой вопрос Степан отвечал несколько туманно:
– Две тысячи рублей каждый день.
Почему ему платил глава фермерского хозяйства не ежемесячно или еженедельно? Скорее всего, хорошо знал слабость работника к алкоголю, а потому: отработал день – получи.
После развода бывшие супруги жили то порознь, то вместе, а прошлой осенью Евдокия указала ему на дверь, а чтобы больше не звонил, заблокировала его номер телефона. Причина все та же – пьянство.
В середине нынешнего апреля Степан снова приехал в Тольятти, чтобы помириться с бывшей женой. Он знал, что Евдокия взяла ипотеку на квартиру, и стал искать в микрорайоне нужный дом. И вдруг у одного из подъездов увидел знакомую машину – «Гранту» они покупали вместе с супругой. Но, в очередной раз получив от ворот поворот, нетрезвый Варехин решил дождаться вечера.
– Когда стемнело, я подошел к машине и спустил все четыре колеса. Зачем? А чтобы Евдокия никуда не уехала. Потом отогнул водительскую дверь и сел в салон. Я знал, что в автомобиле нет сигнализации. На заднем сидении или на полу между сидениями, точно не помню, был пьян, лежал фельдшерский чемоданчик из коричневого кожзаменителя. Заглянул внутрь, там были медицинские препараты, а из одного кармашка торчали деньги: три купюры по 5 тысяч и несколько стольников, – рассказал Степан. 
Забрав деньги, он отправился в магазины их тратить. Часть суммы отдал за дорогой алкоголь, сигареты и еду, остальное проиграл в автоматы. Затем вернулся к машине, сел на переднее сиденье и через какое-то время крепко уснул. Разбудили его утром полицейские, получившие сообщение об автомобиле со спущенными колесами и храпящим внутри салона мужчиной.
Когда Степан с трудом вышел из машины, обдав стражей порядка мощным перегаром, его спросили, кому принадлежит транспортное средство.
– Моей бывшей жене, – ответил Варехин.
Интересны показания Евдокии. Она работает фельдшером скорой помощи, получая 33 тысячи. В феврале действительно взяла ипотечный кредит – ежемесячная плата составляет половину зарплаты, то есть 16 500 рублей. 17 апреля молодая женщина на своей машине поехала к дальней родственнице в Комсомольский район, чтобы поставить капельницу, а заодно попросить в долг 16 тысяч – подходило время оплаты ипотеки. 
– Деньги я машинально положила в карман чемодана. Потом приехала к себе домой, но припарковала автомобиль так близко к другим машинам, что не смогла достать чемодан, лежавший на заднем сиденье. Я закрыла двери, отправилась за детьми. На следующий день машину не брала, а сама поехала на дежурство на автобусе. Через сутки вернулась и увидела, что в салоне кто-то спит. Я быстро позвонила в полицию…
Это, повторяю, слова потерпевшей. Не хочу никого обидеть, но звучат они, на мой взгляд,  неубедительно. Как-то нелогично получается: человеку надо сделать срочный платеж, который составляет не три копейки, а половину его зарплаты. Он занимает деньги, которые оставляет вечером 17 апреля в машине, а приходит за ними только утром 19-го. Не верю! 
Я допускаю, что 17-го нельзя было вытащить из салона фельдшерский чемодан с лекарствами, но достать из него купюры при желании всегда можно. Не оставляют в наше время деньги практически на улице! Тем более в месте, пользующемся в городе дурной славой. Зачем так рисковать? Что-то здесь не так!
Кстати, Евдокия сообщила, что 19 апреля перезаняла у других родственников 16 тысяч рублей и в тот же день оплатила кредит. А еще рассказала, что Степан часто воровал у нее деньги из кошелька, уносил из дома вещи, сдавая их в ломбард, и угонял их машину. Естественно, на допросе встал вопрос, почему она не никому об этом заявляла. Молодая женщина, тяжело вздохнув, пояснила, что автомобиль они покупали вместе, а насчет денег из кошелька – незначительный ущерб для нее.
– Я спрашивала у мужа, зачем он без спроса берет у меня деньги. Он отвечал, что это не кражи, потому что мы живем вместе и бюджет у нас общий…
Типичная психологическая установка уголовников. Официально Варехин не судим, но в информцентре ГУВД значится 9 «отметин» по 7 статьям Уголовного кодекса. В основном это кражи, хотя есть и грабеж, умышленное повреждение имущества, хулиганство. Словом, тот еще «фермер».
Поскольку Варехин признал факт кражи, возместил бывшей жене причиненный ущерб, а также ходатайствовал о рассмотрении дела в особом порядке, то получил год условно. Кстати, и раньше он отделывался условным наказанием, штрафом или исправительными работами.
И еще. Откуда у работницы скорой помощи в личной машине фельдшерский чемоданчик? Принесла с работы вместе с препаратами?  Использует старый реквизит? Или купила новый – между ипотечными проплатами?
 
Сергей РУСОВ